Лишение статуса адвоката за свободу слова
«Полицейские методы»[1] в борьбе с инакомыслием в адвокатуре.
Квалификационная комиссия Адвокатской Палаты Московской области 12 июля 2016 года вынесла заключение о том, что в ряде своих публичных выступлений я, адвокат Игорь Трунов, нарушил целый ряд статей Кодекса профессиональной этики адвоката (КПЭА). В связи с чем меня надо лишить статуса адвоката.
Так что, если раньше я защищал других людей, выиграв немало резонансных процессов, то теперь приходится защищаться самому, защищаться от своих же собственных коллег по цеху, во многом потому, что беды нашей судебно-правовой системы, увы, не миновали, на мой взгляд, и институт адвокатуры. По сути, в лице отдельных его деятелей мы имеем дело с попытками преследовать «инакомыслящих», тех, кто во имя чистоты профессии адвоката критикует действия отдельных «чиновников от адвокатуры». И вот они, будучи публичными людьми, начинают страшно «оскорбляться» от такой критики, взяв эту манеру преследования оппонентов из мира реальной чиновничьей бюрократии. И это, на мой взгляд, очень опасная ситуация, чреватая нанесению институту адвокатуры действительного урона, чреватая подтачиванием ее авторитета в глазах тех граждан, которым завтра может понадобиться наша квалифицированная защита.
Уровень развития адвокатуры – это один из главных индикаторов состояния защищенности прав и свобод человека. Одно из таких прав – это право на справедливое судебное разбирательство и квалифицированную юридическую помощь. Со времен Древнего Рима именно юристы играли ведущую роль в обществе. Я исхожу из того, что сейчас, реформируя адвокатуру, устраняя изъяны нашей профессии, мы делаем общее правильное дело. Лично я никогда не искал легких путей, и тем более, не искал удовлетворения корыстных амбиций посредством работы по профессии. Всегда стараюсь следовать принципам честности и профессионализма, соблюдая все этические принципы адвокатуры, полагая, что она сама как институт должна показывать пример эффективной и полезной работы саморегулируемой структуры гражданского общества, построенной на демократических принципах управления. Потому что будь иначе, она не сможет выполнять свое главное предназначение – защищать права и свободы человека.
Насколько я оцениваю ныне сложившуюся вокруг меня ситуацию, разбирательство по части нарушения мной адвокатской этики начато по инициативе президента АПМО Галоганова А.П. И делается это лишь потому, что я посмел выступить с критикой Галоганова, бессменно занимающего руководящую должность уже не первое десятилетие и намеренного, как я подозреваю, занимать ее пожизненно. Здоровая критика, сделанная мною в его персональный адрес, теперь приравнивается к «подрыву» устоев адвокатуры, согласно известному принципу, что, мол, «государство – это я». Только здесь будет «Галоганов – это адвокатура». Критические высказывания, сделанные в том числе публично, на одной из моих пресс-конференций, огульно, на мой взгляд, объявлены «негативными и порочащими», «выражающими недоверие к Президенту АПМО» и, стало быть, подрывающими доверие к адвокатуре в целом. Интересная, конечно, экстраполяция.
Причем замечу, что вышеупомянутое заключение Квалификационной комиссии АПМО более чем наполовину составлено из надерганных цитат моего выступления на пресс-конференции, где я возражал против намерения лишить меня адвокатского статуса. То есть, намерение лишить статуса было УЖЕ ЯВЛЕНО и выразилось в определенных действиях в этом направлении, в том числе президента АПМО. Моя пресс-конференция 1 февраля была, по сути, выступлением в свою защиту. И вот берется текст этого выступления, раздергивается на цитаты, призванные доказать «оскорбительный и подрывающий авторитет адвокатуру» характер моих действий, и кладется в основу, по сути, обвинительного заключения.
При этом, что примечательно, в распоряжении Квалификационной комиссии ведь, к примеру, было и заключение лингвистической экспертизы доктора филологических наук, доктора юридических наук, профессора, кафедры судебных экспертиз Института судебных экспертиз Московского государственного юридического университета имени О.Е. Кутафина (МГЮА) Елены Галяшиной . Где, в частности, сказано: «… негативно-оценочные высказывания и критические суждения сделаны в лингвистически корректной форме, не являются оскорбительными, не содержат унизительных или уничижительных сравнений, и не содержат слов или оборотов, буквальное значение которых выражало бы неуважение Трунова И.Л. по отношению к Галоганову А.П.
Критическая направленность высказываний Трунова И.Л., имеет своей целью произвести разбор сложившейся ситуации, высказать свое личное негативное отношение к неправомерности действий Президента палаты по возбуждению в отношении него дисциплинарного производства.». То есть «корректные» высказывания признаны подрывающими авторитет? Где тут, простите, логика?
При этом сам изначальный мотив принятия против меня предварительного решения о лишении меня статуса адвоката, как бы уходит в сторону. А ведь мой конфликт с президентом АПМО начался не 1 февраля 2016 года, когда я «вдруг» и «непонятно с чего» стал его «оскорбительно» критиковать, а гораздо раньше. Когда я взял на себя смелось оспорить очередные выборы А.П. Галоганова на должность президента АПМО и выступить с критикой целого ряда аспектов деятельности АПМО под его руководством. Да и конфликтом я бы это не называл. Кому-то очень хочется все свести к личным отношениям, но это совершенно не соответствует действительности.
Но начнем все же с того, что мои критические замечания, в частности, в адрес Галоганова нельзя считать действиями, связанными именно с профессиональной адвокатской деятельностью. Я ведь выступал не в ходе судебного процесса по защите или обвинению Галоганова. А федеральный закон №63 определяет адвокатскую деятельность как «квалифицированную юридическую помощь». Я ему, заметим, и не помогал. В данном случае Кодекс профессиональной этики адвоката (КПЭА) не может расширительно трактовать «адвокатскую деятельность» как все, что делает адвокат в течение 24 часов суток, что он говорит и думает. Даже в силовых структурах, представители которых часто оппонируют нам, адвокатам, в суде, есть понятие «при исполнении служебных обязанностей» и «не при исполнении». Кроме того, в самом же КПЭА указано, что «не могут являться допустимым поводом для возбуждения дисциплинарного производства обращения, основанные на действиях адвоката, не связанных с исполнением им профессиональных обязанностей».
Участие в пресс-конференции или круглом столе не является, адвокатской деятельностью. Иначе, если трактовать понятие «адвокатской деятельности» слишком широко, то можно дойти до абсурда: тогда под нее подпадает и политическая деятельность, и, скажем, участие в телепередачах типа игры «Что? Где? Когда?» и т.д. Там тоже применять КПЭА? Или все же следовать федеральному законодательству?
Ситуация опасна еще и тем, что предпринимаемое против меня сейчас разбирательство может возыметь прецедентный характер и впоследствии распространиться на всех адвокатов. Включая даже и вполне бытовые случаи пусть это покажется сегодня кому-то курьезным и совершенно невозможным. Поругался, к примеру, адвокат с женой, что-то не то сказал на частном празднике при общем веселье, а потом адвокатская палата будет, как в «старые добрые» советские времена разбирать «аморальное поведение гражданина такого-то». Потому что все что угодно может быть сочтено «умаляющим авторитет адвокатуры», если расширительно трактовать понятие «адвокатской деятельности». Безгрешных людей, как известно, не бывает. Но желающих «первым бросить камень» в коллегу, если он чем-то не угодил начальству, может найтись немало. Особенно тщательно ведь будут искать у тех, кто осмелится защищать оппозиционных политиков, вести дела против государства, задевать в ходе процесса те или иные неприглядные стороны деятельности могущественных структур, влиятельных частных или государственных корпораций. К чему это может привести? К тому, что адвокаты будут бояться произнести лишнего вовне судебных стен, будут ходить строем и помалкивать о своей гражданской позиции, если такова расходится с официальной позицией начальства. Разве такая адвокатура нам нужна сегодня?
Но и это еще не все. Критикуя П.А. Галоганова, я критиковал его вовсе не как адвоката. Я ни в коей мере не ставил под сомнение его сугубо профессиональные качества квалифицированного юриста. Но ведь дело в том, что, будучи юристом, адвокат Галоганов должен различать себя, выступающего, скажем, в суде в процесс осуществления профессиональной деятельности, и себя «не при исполнении». Так вот в роли президента АМПО – он не при исполнении адвокатской деятельности, а «осуществляет публичную не адвокатскую деятельность, представляя адвокатскую палату в отношениях с органами государственной власти, органами местного самоуправления, общественными объединениями и иными организациями, а также с физическими лицами, действуя от имени адвокатской палаты». Разрешение законом совмещать эту публичную деятельность с адвокатской как раз является указанием на то, что это ДВЕ РАЗНЫЕ деятельности.
При этом сам Галоганов в суд с иском о защите чести, достоинства и деловой репутации, или хотя бы с жалобой в Квалификационную комиссию на адвоката Трунова, якобы его оскорбившего, не обращался. От его якобы «поруганного» имени действуют доброхоты из АПМО. Сам же он, как следовало из устных заявлений его собственного адвоката, претензий к Трунову не имеет. Странная ситуация, если не сказать – абсурдная.
Хотя в данном случае формально вроде и не сам президент АПМО инспирирует против меня дисциплинарное производство, однако я сильно сомневаюсь, что это делается не по его наущению и не с его ведома. Тем самым получается, что руководство адвокатскими палатами получает возможности, которые, как знать, могут быть еще и формализованы в ближайшем будущем, заводить дела, разбирательства против отдельных неугодных членов саморегулируемой организации. В моем случае – за то, что я, в частности, посмел указать на важность следовать принципу сменяемости руководства. В отношении кого-то другого завтра найдется другой повод. По сути, тем самым адвокатуру толкают к такой же пагубной ситуации, которую многие сегодня критикуют в отношении практики работы председателей судов, когда они с помощью тех или иных мер дисциплинарного или иного воздействия оказывают, по сути, давление на судей, влияя на результаты рассмотрения дел и умаляя тем самым в глазах граждан сам принцип независимости и беспристрастности судебной системы. Неужели адвокатуру толкают к такой же практике? Президент Федеральной палаты адвокатов уже получил право возбуждать дела. И теперь аналогичная «вертикаль власти» выстраивается, как можно понять в том числе из моего дела, и на региональном уровне?
Мне также вменяют в вину, что я «позиционировал себе как адвокат», критикуя руководство АПМО. Однако позиционировать себя на пресс-конференции можно как угодно, она от этого не становится адвокатской деятельностью. Писатель, выступая на разные темы, тоже позиционирует себя как писатель, но его выступления напрямую не относятся к его творчеству. Полицейский, приходя в магазин за покупками, может «позиционировать себя» как полицейский, но его действия не являются действиями по защите правопорядка. Политик может называться политиком, помогая, к примеру, благотворительному фонду или работая на субботнике, но такая помощь, строго говоря, не является его партийной и политической работой. Он выступает в личном качестве, как, к примеру, выступая и автором какой-нибудь научной статьи. Основные положения о роли адвокатов, (принятые VIII Конгрессом ООН 1990 г. в Нью-Йорке) ст. 23 которого предусматривает, что адвокаты, имеют право на свободу высказываний, участие в публичных дискуссиях по вопросам права, отправления правосудия, обеспечения и защиты прав человека.
Почему нельзя критиковать Галоганова, выступающего как публичный деятель? Совершенно непонятно. Публичная деятельность в том числе предполагает готовность адекватно воспринимать любую критику, а не «оскорбляться» по малейшему поводу.
Тем более, что А.П. Галоганов – не просто президент АПМО и не просто именно в таком качестве публичный деятель. Он еще и член политического совета партии «Единая Россия» в Московской области, возглавляющий один из ее партийных, сугубо политических проектов «Сеть правовой защиты населения». В проекте участвуют более 3000 адвокатов Московской областной палаты, чья деятельность оплачивается из средств АПМО, т.е. из взносов, собираемых со всех адвокатов АПМО. И как мне кажется, в гонении на меня, организованном в форме дисциплинарного дела, замешана еще и сугубо политическая составляющая.
Стоит обратить в этой связи внимание на следующие обстоятельства. А именно. Что политический функционер, выступая в ипостаси как президент АПМО (что формально, конечно, не запрещено, но тоже наводит на мысль о некотором противоречии нормам адвокатской этики) подписал в свое время соглашение Московского областного регионального отделения «Единой России» с Адвокатской палатой Московской области. После чего председатель другой политической партии – «Демократическая Правовая Россия» – Игорь Трунов, памятуя, что политический проект «ЕР» финансируется, как он это понимает, в том числе за деньги, собираемые в качестве взносов в АПМО, и что 3000 адвокатов, по сути, оказываются в роли функционеров одной из партий, обращает внимание на это странное, по его мнению, обстоятельство. Которое как раз более подходит под определение «подрыва авторитета». Причем не только адвокатуры, но и всей действующей политической системы в стране – по крайней мере, в части ее выборного законодательства, ибо создает искусственные преимущества для одной из партий, причем в год парламентских выборов.
И что в ответ? А в ответ – организованная кампания за исключение Трунова из АПМО и лишение его статуса адвоката. Можно ли это понимать как использование уже инструментов самой АПМО (в частности, ее Квалификационной комиссии) как орудий в уже политической борьбе? Или этот вопрос уважаемый г-н Галоганов тоже сочтет оскорбительным?
И вообще с каких пор сведения, которые были озвучены мною, в процессе дискуссии, проводимой в форме круглого стола (или пресс-конференции), и содержавшие никем никогда не оспоренные и общеизвестные факты, распространенные ранее в открытых источниках от собственного имени и от имени иных лиц под видом проверенных данных, стали вдруг трактоваться (как в заключении Квалификационной комиссии) как «создающие негативно эмоционально-оценочную окраску и усиленно-отрицательный фон»?А тот аргумент, приводимый ранее мною, что надо закрепить законом ротацию руководства Адвокатских Палат, – он, получается, может быть теперь отметен как создающий «усиленно-отрицательный фон»? Притом, что А.П. Галоганов возглавил Московскую Областную коллегию адвокатов еще в 1988 году, то есть уже 28 лет тому назад.
А задавать неудобные вопросы относительно того, на что конкретно расходуются 64 миллионов ежегодных взносов АПМО, – это тоже «усиленно-негативный фон»? Или финансирование АПМО регионального проекта правящей партии является «целевым» расходованием средств? Невольно напрашивается сравнение с некоторыми высказываниями депутатов из той же «Единой России» насчет того, что, дескать, борьба с коррупцией чуть ли не подрывает основы Государства Российского.
Но разве тем самым президент АПМО и его сторонники не пытаются просто заткнуть рот критикам их методов работы? Разве не является попытка лишения меня адвокатского статуса местью за мою попытку привлечь внимание к тому, что одно и то же лицо занимает руководящую должность в органах управления адвокатским сообществом в течение многих лет? С каких это пор столь примитивные методы, считаются возможным использовать в профессиональном общении внутри адвокатского сообщества? Те, кто пытаются это делать, сами подрывают авторитет адвокатуры.
Трунов Игорь Леонидович
Председатель Президиума коллегии адвокатов «Трунов, Айвар и партнеры»,
Президент Союза Адвокатов России
Председатель политической Партии "Демократическая правовая Россия"
Профессор. Доктор юридических наук. Кандидат экономических наук, Академик РАЕН
[1] «Полицейские методы» (оценочное суждение)
В СОВЕТ
АДВОКАТСКОЙ ПАЛАТЫ
МОСКОВСКОЙ ОБЛАСТИ
адвоката Трунова Игоря Леонидовича
ВОЗРАЖЕНИЯ
на заключение Квалификационной комиссии от 12 июля 2016 года
в отношении адвоката Трунова Игоря Леонидовича
12 июля 2016 года Квалификационной комиссией АПМО было вынесено заключение о наличии в действиях адвоката Трунова И.Л. нарушений п. 2 ст. 8, п. 4 ст. 9, п.п. 1 и 2 ст. 15 КПЭА, выразившихся при обстоятельствах, изложенных в представлениях Вице-президента АПМО от 10.03 и 15.03 2016 года:
1- в употреблении им выражений, носящих негативный и порочащий характер, являющихся публичным выражением неуважения к Президенту АПМО, а также
2- в действиях, наносящих ущерб авторитету адвокатуры и подрывающих к нему общественное доверие.
Прежде всего хотел заявить. Уровень развития адвокатуры это индикатор состояния защищенности прав и свобод человека и гражданина. Право на справедливое судебное разбирательство и квалифицированную юридическую помощь, является частью фундаментальных прав и свобод человека и гражданина. Со времен древнего Рима юристы играли ведущую роль в обществе. Я, как активный член адвокатуры России понимаю, что прогресс никогда не приходит сам. Реформируя адвокатуру, устраняя изъяны профессии, мы делаем общее правильно дело. Я никогда не искал легких путей и не ставил перед собой несложных задач, но ничего личного или для себя, а только во имя Адвокатуры которая должна показывать пример гражданского общества с демократическими принципами управления, выполняя главное предназначение – защиту прав и свобод человека.
Относительно заключения Квалификационной комиссии, выражаю несогласие с данным заключением, считаю его необоснованным, незаконным по следующим основаниям.
- Нарушения выразились «в действиях, наносящих ущерб авторитету адвокатуры и подрывающих к нему общественное доверие».
Я (Далее по тексту – Трунов И.Л.) не являюсь субъектом дисциплинарной ответственности, поскольку вменяемые действия не связаны с исполнением профессиональных обязанностей.
Полагаю, что, квалификационной комиссией сделана ошибка в правовой оценке деяния и толковании закона и Кодекса профессиональной этики адвоката.
Квалификационная комиссия ошибочно посчитала изложенные в представлениях вице-президента обстоятельства допустимым поводом для возбуждения дисциплинарного производства. Нормы Федерального закона выше по статусу, чем нормы подзаконного акта Кодекса профессиональной этики адвоката. Существующее противоречие между законом №63-ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» (Далее №63-ФЗ) и принятым в соответствии с ним Кодексом профессиональной этики должно решаться в пользу федерального закона. Так ч.2 ст. 4 №63-ФЗ, гласит «принятый в порядке, предусмотренном настоящим Федеральным законом, кодекс профессиональной этики адвоката (Далее КПЭА) устанавливает обязательные для каждого адвоката правила поведения при осуществлении адвокатской деятельности,..». Где«Адвокатской деятельностью является квалифицированная юридическая помощь..» ст. 1 п.1 №63-ФЗ. Так же «За неисполнение либо ненадлежащее исполнение своих профессиональных обязанностей адвокат несет ответственность» ст. 7 ч. 2 №63-ФЗ. Закон предусматривает регламентацию правил поведения адвокатов исключительно в связи с профессиональной адвокатской деятельностью.
В то время как КПЭА расширяет и выходит за рамки профессиональной адвокатской деятельности «осуществление адвокатом иной деятельности не должно… наносить ущерб авторитету адвокатуры» п. 4 ст. 9 КПЭА.
В Решении говорится "Действия, наносящие ущерб авторитету адвокатуры" и п. 2 ст. 19 КПЭА регламентирует «поступок адвоката, …, который умаляет авторитет адвокатуры..». О каком поступке речь, Трунову в меняют нарушение выразившиеся в высказываниях, высказывания и поступки, действия – это принципиально разные вещи.
КПЭА является противоречивым документом, в отдельной норме допускающий привлечение адвоката за иную деятельность к ответственности (п.4 ст.9), в тот же момент запрещающий это делать «п. 4 ст. 20 КПЭА не могут являться допустимым поводом для возбуждения дисциплинарного производства обращения, основанные на действиях адвоката, не связанных с исполнением им профессиональных обязанностей», но по иерархии норм закон превыше.
Неслучайно законодатель связывает регламентацию поведения только с профессиональной деятельностью. К примеру, если иной деятельностью адвоката является политическая деятельность, в таком случае он должен быть готов быть объектом постоянного пристального наблюдения, открытыми для критики также для сведений оскорбляющих, шокирующих или причиняющих беспокойство[i].
В случае Трунова. Иной не адвокатской деятельностью или действием является участие в пресс-конференции, что не является адвокатской деятельностью и не может наносить ущерб авторитету адвокатуры. Лингвистический анализ высказываний задевающих интересы функционеров адвокатуры это отдельный гражданско-правовой институт защиты чести и достоинства.
- – Так же нарушение выразилось «в употреблении им выражений, носящих негативный и порочащий характер, являющихся публичным выражением неуважения к Президенту АПМО».
«Публичное выражение неуважение к Президенту АПМО» не является основанием для привлечения к ответственности, КПЭА не содержит такого понятия. Квалификационная комиссия искусственно сделала подмену понятий, Президент Палаты АПМО Галоганов публичное лицо занимающееся разрешённой законом №63-ФЗ не адвокатской деятельностью. Адвокат Галоганов являющийся таковым только при профессиональном оказании квалифицированной помощи. Статья 15 КПЭА регламентирует поведение адвоката по отношению к коллегам при профессиональной деятельности написании процессуальных документов, в ходе следственных и судебных действий, при разговорах с клиентами относительно оценки коллег и т.п. Если на свадьбе Петров позиционирующий себя адвокатом обозвал Сидорова позиционирующего себя тоже адвокатом, это как максимум институт судебной защиты чести и достоинства, а не дисциплинарный проступок.
Президент адвокатской палаты осуществляет публичную не адвокатскую деятельность и представляет адвокатскую палату в отношениях с органами государственной власти, органами местного самоуправления, общественными объединениями и иными организациями, а также с физическими лицами, действует от имени адвокатской палаты (ст. 31 п. 7. ФЗ №63).Президент и вице-президенты, а также другие члены совета могут совмещать работу в совете адвокатской палаты с адвокатской деятельностью, получая при этом вознаграждение за работу в совете в размере, определяемом советом адвокатской палаты (ст. 31 п. 8 ФЗ №63). Президент и вице-президенты, а также другие члены совета Палаты адвокатов осуществляющие функции управления, квалифицируются как трудовые отношения и должны быть оформлены в форме трудового договора, порядке, предусмотренном Трудовым кодексом РФ и ГК РФ (УФНС 29.12.2004 г. N 28-11/250). Адвокатская палата не вправе осуществлять адвокатскую деятельность (ст.29 п.10 ФЗ №63). Пределы допустимой критики в отношении публичных лиц, обладающих властно распорядительными полномочиями, шире, чем простого лица.
Неуместным и притянутым выглядит вывод о том, что Трунов И.Л. «позиционировал себя как адвокат». Закон №63-ФЗ ограничивает привлечение к ответственности только адвокатской деятельностью выражающаяся в квалифицированной юридической помощи являющаяся профессиональной обязанностью. Позиционировать себя на пресс-конференции можно как угодно, но она от этого не становится адвокатской деятельностью.
Странной с позиции права выглядит обращение группы адвокатов в защиту достоинства или деловой репутации дееспособного, правоспособного, вменяемого адвоката Галоганова, при отсутствии его жалобы или каких либо полномочий у обратившихся с жалобой. Если комиссия считает, что Трунов неэтично высказался относительно к адвокату Галоганову, как к коллеге, о чем гласят п. 2 ст. 8 и пп. 1, 2 ст. 15 КПЭА, то в данном случае адвокат Галоганов должен был лично или через доверенное лицо обратиться в суд с иском о защите чести, достоинства и деловой репутации, или с жалобой в Квалификационную комиссию. Адвокат Галоганов с жалобами или иском не обращался, и как следовало из устных заявлений адвоката Галоганова, претензий к Трунову он не имеет. Волеизъявление адвоката Галоганова в данном случае имеет исключительное правовое значение, т.к. честь, достоинство и деловая репутация это личные неимущественные, неотъемлемые и неотделимые от личности права.
Комиссия не учла допустимость критики публичных общественных и политических деятелей осуществляющих иную не адвокатскую деятельность. Президент АПМО Галоганов А.П. является высокопоставленным политическим деятелем, членом политического совета Политической партии «Единая Россия» в Московской области[1], возглавляет Партийный политический проект «Сеть правовой защиты населения», в котором участвую более 3000 адвокатов Московской областной палаты, чья деятельность оплачивается из средств АПМО, т.е. из взносов, собираемых со всех адвокатов АПМО.
Политический функционер, выступая как Президент АПМО, подписал соглашение Московского областного регионального отделения Партии «ЕДИНАЯ РОССИЯ» с Адвокатской палатой Московской области[2]. В выборный год Председатель Политической Партии «Д.П.Р.» Трунов, за чьи деньги, сдаваемые в виде взносов в АПМО оплачивается политический проект конкурирующей партии, критикует политического оппонента. 3000 адвокатов, выступающих политическими функционерами одной из партий, не должны иметь индульгенций, иначе это дискредитирует политическую систему России и нарушает действующее законодательство.
Общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры РФ являются составной частью ее правовой системы. Согласно п. 2 ст. 10 Конвенции политики и публичные деятели неизбежно и сознательно открывают себя для детального анализа каждого своего действия, со стороны общества по вопросам, представляющим общественный интерес. Поэтому они должны испытывать более высокий уровень терпимости[3]. Пленум Верховного Суда РФ от 24.02.2005 г. N3 отдельно указал судам, что им следует иметь в виду, что в соответствии со статьями 3 и 4 Декларации о свободе политической дискуссии в СМИ, принятой 12 февраля 2004 г. на 872-м заседании Комитета Министров Совета Европы, политические деятели, стремящиеся заручиться общественным мнением, тем самым соглашаются стать объектом общественной политической дискуссии и критики в СМИ.
ЕСПЧ в своих решениях признавал, не являются оскорбительными в отношении публичных и политических деятелей и не наказуемы выражения к примеру: идиот, мэром-вором, мэр-грабитель, гротескным и клоунским кандидат… такой невероятной смесью реакционной неотесанности, фашистского фанатизма и вульгарного антисемитизма и т.п.
Европейский Суд, в постановлении по делу "Федченко (Fedchenko) против Российской Федерации" от 11 февраля 2010 г., указал, что в отношении публичных лиц, государственных служащих, действующих в официальном качестве, как и политиков, рамки допустимой критики шире, чем в отношении частных лиц.
Статьи 17, 29 Конституции РФ Каждому гарантируют свободу мысли и слова, устанавливают возможность выражения каждым своего мнения и убеждения.
Согласно позиции Верховного Суда РФ, лицо, распространившее те или иные сведения, освобождается от ответственности, если докажет, что такие сведения в целом соответствуют действительности. При этом не требуется доказывать соответствие действительности каждого отдельно взятого слова или фразы в оспариваемом высказывании[ii].
Сведения, которые были озвучены адвокатом Труновым И.Л. в процессе дискуссии, проводимой в форме круглого стола (пресс-конференции), содержали никем не оспоренные, общеизвестные факты, соответствующие действительности, распространенные ранее в открытых источниках от собственного имени иных лиц, под видом проверенных данных, в том числе и в этически некорректной форме, создающие негативно эмоционально-оценочную окраску и усиленно-отрицательный фон.
Ущерб авторитету адвокатуры не может причинить «честное поведение адвоката как обязанность – это поведение, основанное на ценностях истины, правды, правильности, не связанное с ложью»[4]. Все высказывания Трунова были и остаются правдой.
Ключевой фразой в различных интерпретациях, являлась необходимость закрепленной законом ротации руководства Адвокатских Палат. В 1988 Галоганов возглавил Московскую Областную коллегию адвокатов, после принятия Закона №63 ФЗ с 2002 года до сегодняшнего дня Президент АПМО[5] – 28 лет. Цитата неверно вменяемая, как наносящая ущерб адвокатуре – «… я имею принципиальную позицию о недопустимости узурпации власти в адвокатуре и необходимости придерживаться демократических принципов».
Часть оскорбительных цитат касаются расходования 64 миллионов ежегодных взносов АПМО – «задаю неудобные вопросы о расходовании денежных средств, полученных от отчислений адвокатов в адвокатскую палату качества ежемесячных и вступительных взносов», «распоряжаться значительными денежными поступлениями без надлежащей отчетности перед адвокатами». Один из примеров соглашение о финансировании Адвокатской палатой Московской области политического проекта Московского областного регионального отделения Партии «ЕДИНАЯ РОССИЯ»[6]..и.т.п.
Приписывание адвокату Трунову И.Л. умаление авторитета адвокатуры является необоснованным и не соответствующим действительности. Критическая направленность высказываний Трунова И.Л., имеет своей целью произвести разбор сложившейся ситуации, высказать свое личное негативное отношение к тому, что одно и то же лицо занимает руководящую должность в органах управления адвокатским сообществом в течение многих лет, высказать свое личное убеждение в необходимости ротации руководящих кадров в органах адвокатуры. Данные высказывания не носят оскорбительный характер, через критическую оценку недостатков направлены на повышение роли адвокатуры в современном демократическом обществе, а потому не могут по своей содержательно-смысловой направленности ее принижать или вызывать у адресата неуважение к институту адвокатуры в целом. Основные положения о роли адвокатов, принятые VIII Конгрессом ООН 1990 г. в Нью-Йорке, содержат раздел "Свобода высказываний и ассоциаций", ст. 23 которого предусматривает, что адвокаты, имеют право на свободу высказываний, участие в публичных дискуссиях по вопросам права, отправления правосудия, обеспечения и защиты прав человека.
(9) Ярким примером почти аналогичной ситуации является дело судьи «Кудешкина (Kudeshkina) против России»[iii][7]. Установлено, что если обсуждаемый вопрос имеет политический оттенок, этот факт сам по себе недостаточен, чтобы воспрепятствовать высказываться на данную тему. Даже если допущена определенная степень преувеличения и обобщения, а высказывания не были полностью лишены фактической основы, они должны были рассматриваться не как необоснованный личный выпад, но как добросовестный комментарий по вопросу, представляющему всеобщий интерес.
Выступления Трунова И.Л. в СМИ должны рассматриваться не как необоснованный личный выпад, а как добросовестный комментарий по вопросу, представляющему всеобщий интерес.
При решении вопроса о привлечении адвоката к дисциплинарной ответственности следует избегать «замораживающего эффекта» по отношению к исполнению адвокатом своих обязанностей защитника по уголовному делу и защите интересов доверителей в будущем (Постановление ЕСПЧ «П.С. против Нидерландов» (P.S. v Netheriands)) (д.п. № 16-02/2015).
На основании вышеизложенного, руководствуясь п. 2 ч. 1 ст. 25 Кодекса профессиональной этики адвоката ПРОШУ –
Вынести решение о прекращении дисциплинарного производства в отношении адвоката Трунова И.Л. вследствие отсутствия в его действиях (бездействии) нарушения норм законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре и (или) КПЭА.
Адвокат Трунова И.Л., д.ю.н., профессор
Приложение:
- Сведения заверенные нотариально, размещенные в системе Интернет
с сайта Московского областного регионального отделения
Политической партии «Единая Россия»;
- Выписка из ЕГРЮЛ по организации Адвокатская палата Московской области.
[2]См. Постановление Европейского суда по делу от 14 октября 2008 г. "Дюндин против Российской Федерации", п.26
[3]Там же.
[4]Комментарий Кодекса Профессиональной Этики Адвоката – Ю.С. Пилипенко.
[5]Выписка из ЕГРЮЛ Московская Областная Палата адвокатов.
[7] Постановление по делу "Кудешкина (Kudeshkina) против Российской Федерации" от 26 февраля 2009 г., жалоба N 2949/05.
Выносить сор из избы в случае важности проблемы и повышенного к ней общественного интереса могут и прокуроры. Это подтверждено в Постановлении по делу "Гуджа против Республики Молдова"
[i] См. Постановление Европейского суда по делу от 14 октября 2008 г. "Дюндин против Российской Федерации", п.26
[ii] Обзор практики рассмотрения судами дел по спорам о защите чести, достоинства и деловой репутации утвержденный Президиумом Верховного Суда РФ 16.03.2016
[iii] Обзор практики рассмотрения судами дел по спорам о защите чести, достоинства и деловой репутации утвержденный Президиумом Верховного Суда РФ 16.03.2016
ЗАКЛЮЧЕНИЕ КВАЛИФИКАЦИОННОЙ КОМИССИИ
АДВОКАТСКОЙ ПАЛАТЫ МОСКОВСКОЙ ОБЛАСТИ
по дисциплинарному производству в отношении
адвоката Трунова Игоря Леонидовича
г. Москва 12 июля 2016 года
Квалификационная комиссия Адвокатской палаты Московской области в составе:
- И.о. Председателя комиссии: Толчеева М.Н.
- заместителя председателя комиссии: Абрамовича М.А.
- членов комиссии: Рублёва А.В., Бабаянц Е.Е., Володиной С.И., Шиян Л.Н., Глен А.Н., Фомина В.А.
- при секретаре: Никифорове А.В.,
- с участием представителей адвоката Трунова И.Л. (по доверенности) Айвар Л.К. и Матвеева Л.Г.,
рассмотрев в закрытом заседании дисциплинарное производство, возбужденное распоряжением президента АПМО от 18.03.2016 г. по представлениям Вице-президента АПМО от 10.03.2015 г., 15.03.2016 г. и 16.03.2016 г. в отношении адвоката Трунова И.Л. (регистрационный номер в реестре адвокатов Московской области 50/5497),
У С Т А Н О В И Л А:
10.03.2015 г. в АПМО поступило представление Вице-президента АПМО, в котором указывается, что 01.02.2016 г. в пресс-центре информационного агентства «Национальная служба новостей» состоялся круглый стол на тему: «Проблемы адвокатуры в России и лишение статуса известного адвоката Трунова». На официальном сайте информационного агентства «Национальная служба новостей» в сети Интернет размещена видеозапись данного мероприятия. В видеозаписи наряду с комментариями иных участников, имеются фрагменты выступления Трунова И.Л., в которых имеются признаки нарушения Кодекса профессиональной этики адвоката (далее – КПЭА), выразившиеся в высказываниях, которые по своей форме и содержанию умаляют авторитет адвокатуры, а также не отвечают требованиям п. 2 ст. 8 КПЭА, устанавливающих обязанность адвоката уважать честь и достоинство других лиц, придерживаться манеры поведения и стиля одежды, соответствующих деловому общению.
В соответствии с п. 4 ст. 9 КПЭА, осуществление адвокатом иной деятельности не должно порочить честь и достоинство адвоката или наносить ущерб авторитету адвокатуры. В соответствии с пп. 1 п. 2 ст. 15 КПЭА, адвокат не должен употреблять выражения, умаляющие честь, достоинство или деловую репутацию другого адвоката. Согласно п. 2 ст. 19 КПЭА, поступок адвоката, который порочит его честь и достоинство, умаляет авторитет адвокатуры, должен стать предметом рассмотрения соответствующей квалификационной комиссии и совета адвокатской палаты.
В частности, признаки нарушения указанных требований КПЭА содержатся в следующих высказываниях Трунова И.Л.:
«… вот это противоправное давление идёт не только в отношении меня, а в отношении группы адвокатов. Также представлено представление о лишении статуса адвоката известному адвокату, доктору юридических наук, профессору, академику Айвар Людмиле Константиновне, и это представление будет рассматриваться тоже послезавтра. Оно тоже абсолютно необоснованное, поэтому идёт такой «наезд», говоря словами наших клиентов. «Наезд» на ведущих адвокатов, которые работают по таким громким делам и которые не связаны с мнением правоохранительной системы».
«И в этот момент адвокатура, которая должна разбивать такие дела, которая должна противостоять тому, чтобы невиновных сажали в тюрьму, тому, чтобы предпринимателей раздевали и разували, адвокатура у нас полностью сегодня ручная именно потому, что отсутствует институт ротации, именно потому, что закон не соответствует тем международным принципам, которые работают во всём мире».
«А сегодня мы имеем грубейшие нарушения в части выборов руководства адвокатского сообщества… В шестидесяти двух из восьмидесяти четырёх субъектов Российской Федерации незаконно избраны президенты палат, которые, в свою очередь, формируют федеральную палату».
«Поэтому у нас сегодня аховая ситуация, когда – вот конкретный пример – тот человек, который внёс представление – это президент адвокатской палаты Московской области. Он уже шестнадцать лет возглавляет адвокатскую палату Московской области, он уже шестнадцать лет вице-президент федеральной палаты, и он уже шестнадцать лет и больше президент Федерального союза адвокатов, понимаете? То есть корона приросла к голове, всё».
«И в данной ситуации, конечно, это недопустимые вещи. У нас не может быть в институте гражданского общества (а адвокатура – единственный институт, где законом это закреплено) пожизненных лидеров. Это, конечно, недопустимая вещь. Поэтому, конечно, эта проблема имеет системный характер…».
«А нужно понимать, что такое президент адвокатской палаты, который одновременно является и председателем квалификационной комиссии. То есть он вносит представление самому себе – и он сам разбирает это представление. Вы понимаете результат этого представления? То есть результат всегда известен».
«Недопустимая вещь – то, как формируется эта квалификационная комиссия и эта палата».
«Это, конечно, что это такое за гражданское общество, что это за демократический институт? И понятно, что президент подбирает себе послушную квалификационную комиссию, послушную палату, и вот уже по шестнадцать лет эти президенты разруливают ситуацию на местах, срослись с правоохранительными органами, коррупционная составляющая, покупка экзаменов, решение вопросов и так далее. Вертикаль отчисления уже пошла. Поэтому, конечно, это недопустимые вещи…».
«Поэтому вот эта вседозволенность, конечно, сегодня вызывает огромные проблемы, потому что они влияют и на судопроизводство, и на оказание бесплатной помощи населению, и на то количество заключённых осуждённых, которое мы сегодня имеем».
«То есть если проблема не озвучивается, а обыкновенный адвокат, там, в Сахалине, в Магадане – как он может озвучить, понимаете? То есть президент внёс, президент возглавляет квалификационную комиссию, всё, вопрос закрыт, до свидания, собирай вещи и занимайся чем хочешь, понимаете? Поэтому, естественно, идёт какая ситуация? Ты жалобу на судью написал? Забери быстро! Если нет – всё, вносится представление, забудь про профессию. А человек учился, получил юридическое образование, то есть работать, семью кормить нечем. Одного-двух выгнали вот таким образом – всё, палата вся ручная, понимаете? То есть все по стойке смирно и делают то, что скажешь. То есть если президент не хочет, чтобы вы жаловались на следственный комитет – никогда не будете жаловаться. Почему? Да завтра он вносит – он рассматривает. Никто даже знать не будет».
«Дело в том, что адвокатуре – извини, перебью, – срастаться не надо. Нужно уговорить каким-то способом всего одного человека из адвокатуры – президента палаты, всё. Дальше вопрос решён».
«Мы обратились в прокуратуру семнадцати регионов и обратились в департаменты юстиции семнадцати регионов именно с тем, что нарушается закон. Закон говорит – два раза, два срока, не больше. В семнадцати регионах, куда мы обратились (а на самом деле в шестидесяти двух, просто не стали в шестьдесят два писать письма, написали в семнадцать), люди в четвёртый раз избираются».
«И вот эта независимости превратилась в преступную вседозволенность. То есть эта независимость переросла в то, что силовики нашли подход всего к одному человеку в регионе, это президент палаты, и дальше он выстроил по вертикали эту структуру. Всё. Дальше, если президент палаты имеет отношения с силовиками и с судьями, все вопросы решаются в одни ворота, понимаете? Поэтому, естественно, мы имеем такие безобразия. Почему? А там нет состязательности…».
«Там не с кем бороться. Все в одной бане парятся – прокурор, председатель суда и председатель адвокатского сообщества. Адвокатуре чем это выгодно? Тем, что, выстроив такую вертикаль, получается мзда по этой вертикали, то есть снизу платят наверх. Почему? Чтобы завтра, не дай бог, статуса не лишили, завтра с работы, не дай бог, не выгнали, понимаете? Почему? Потому что он – царь и бог, он приносит жалобу, он её и рассматривает».
«Поэтому вот у нас два таких института есть безобразных, когда одно и то же лицо пишет – и оно же рассматривает. Понятно, что в этой системе координат нужно что-то менять. Почему? Потому что в части адвокатуры – она срастается с правоохранительными органами, и дальше получается чистое безобразие».
«Поэтому в данной ситуации московские советчики нашли формальный повод, за которым ничего вообще не стоит. Я так думаю, что они уже договорились в суде, так как тот, кто вносит представление, он же и рассматривает, здесь вопрос ясен. Если договорились в суде, то тогда вопрос вообще закрыт, понимаете? То есть он уже решён вне зависимости от того, какие доводы ты будешь приводить, будешь ли ты их приводить, там, сроки, ссылки на закон».
«Поэтому нами будут предприняты обращения в федеральную палату, кстати, где Галоганов вице-президент шестнадцать лет бессменный. Это, по сути, если не первое лицо, то второе, потому что у нас Семеняко поменялся, пришёл Пилипенко, а Галоганов никогда не менялся и оброс связями и отношениями, и он всегда был вторым человеком. Поэтому это, конечно, очень сильная фигура, и здесь мы иллюзий не питаем, но, тем не менее, формальное обращение мы, конечно, сделаем туда».
«А то, что у адвоката Галоганова, как президента подмосковной палаты адвокатов, есть, конечно, личные претензии – это абсолютно очевидно. Почему? Потому что я в суде пытался обжаловать незаконное избрание его на очередной срок президентом».
«Адвокатура не работает, коррупционно срослась с правоохранительными органами».
«… вот сейчас шестьдесят два руководителя региональных и федеральной палаты находятся в этой должности. Они уже не адвокаты, они дел не ведут, понимаете? Они уже зарабатывают себе как президенты… Когда человек не теряет связь с профессией, он зарабатывает адвокатурой, оказанием услуг, а не становится князем, который живёт уже за счёт разруливания каких-то процессов и получает деньги здесь, внутри сообщества, не касаясь уже к своей профессии. И поэтому сейчас беда в чём? Вот эти президенты палат – они на землю вернуться не могут. У них клиентов нет. Они уже отучились в судах работать, они отучились с клиентами работать, они потеряли клиентуру, понимаете? Поэтому они уже не адвокаты, они уже чиновники от адвокатуры».
Указанные сведения были распространены под видом проверенных данных, от собственного имени, без ссылки на какие-либо источники информации. Высказывания Трунова И.Л. этически некорректны по форме и направлены на создание негативной эмоционально-оценочной окраски и усиленно-отрицательного фона. Подобные действия должны рассматриваться как целенаправленное и умышленное умаление авторитета адвокатуры, а также чести, достоинства и деловой репутации другого адвоката в глазах общественности.
К представлению приложены следующие документы:
– протокол осмотра нотариусом письменных доказательств – информации в сети Интернет от 08.02.2016 г., согласно которому нотариусом, в целях обеспечения доказательств, произведён осмотр информации в сети интернет: http://nsn.fm/press-centr/problemi-advokaturi-i-lishenie-statusa-izvestnogo-advokata-trunova.php, с сохранением видеозаписи, размещённой на указанной странице на оптический носитель и приобщение его к протоколу;
– заключение специалиста ООО НПО «Эксперт Союз» от 02.03.2016 г. № 02-ЛЭ-16, согласно которому в информации, расположенной на площадке информационного агентства «Национальная служба новостей», озвученной при проведении круглого стола «Проблемы адвокатуры в России и лишение статуса известного адвоката Игоря Трунова» содержится негативная информация о Президенте АПМО Галоганове А.П., выраженная в форме оценки и форме утверждения о том, что избрание Галоганова А.П. «на очередной срок президентом» было «незаконное», т.е. не основывалось на законе, было проведено с нарушением закона. Коммуникативная направленность информации – рассказать и обсудить имеющиеся в адвокатуре России проблемы преимущественно в связи с ситуацией вокруг Трунова И.Л. «в части лишения его» статуса адвоката. Вышеуказанная информация построена в соответствии с речевой стратегией дискредитации адвокатуры в целом;
– стенограмма круглого стола на тему: «Проблемы адвокатуры в России и лишение статуса известного адвоката Трунова» от 01.02.2016 г., сделанная Бюро расшифровок «Четыре знака».
15.03.2016 г. в АПМО поступило представление Вице-президента АП МО, в котором указывается, что 03.02.2016 г. в сети Интернет на сетевом ресурсе КА «Трунов, Айвар и партнёры» (адрес в сети Интернет: www.trunov.info/press-centr/anons/zasedanie_kvalifikacionnoj_komissii/) размещены возражения адвоката Трунова И.Л. на жалобу Джамаева М.Т., а также обращение адвоката Трунова И.Л. к депутату ГД РФ Золочевскому В.С. К указанному тексту имеется свободный доступ неограниченного круга пользователей.
В указанных возражении и обращении содержатся признаки нарушения КПЭА, выразившиеся в высказываниях, которые по своей форме и содержанию умаляют авторитет адвокатуры, а также не отвечают требованиям п. 2 ст. 8 Кодекса профессиональной этики адвоката, устанавливающих обязанность адвоката уважать честь и достоинство других лиц, придерживаться манеры поведения и стиля одежды, соответствующих деловому общению.
В соответствии с п. 4 ст. 9 КПЭА, осуществление адвокатом иной деятельности не должно порочить честь и достоинство адвоката или наносить ущерб авторитету адвокатуры. В соответствии с пп. 1 п. 2 ст. 15 КПЭА, адвокат не должен употреблять выражения, умаляющие честь, достоинство или деловую репутацию другого адвоката.
В частности, признаки нарушения указанных требований КПЭА содержатся в приведённых ниже высказываниях Трунова И.Л.
«Распоряжение Президента Адвокатской палаты является незаконным, нарушающим Федеральный закон «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ», КПЭА и основывается исключительно на мести со стороны Президента АПМО Галоганова А.П. адвокату, д.ю.н., профессору, Президенту Союза адвокатов России Трунову И.Л., в связи с обращением за защитой нарушенных прав адвокатов в Лефортовский районный суд г. Москвы с исками о признании незаконными решений Конференций адвокатов Московской области и оспаривании законности назначения Галоганова А.П. на должность Президента АПМО на третий срок».
«Будучи Президентом Адвокатской палаты Московской области на протяжении более 16 лет, занимая должность Председателя Квалификационной коллегии АПМО, Галоганов А.П., обладающий глубокими познаниями в вопросах возбуждения дисциплинарных производств, не мог не знать и не понимать, что отсутствуют какие-либо основания для возбуждения дисциплинарного производства в отношении адвоката Трунова Игоря Леонидовича».
«Несмотря на данные обстоятельства, действуя в угоду личным амбициям и обидам, Президент палаты, пренебрегая требованиями Закона и КПЭА, который, в том числе, распространяется и на него самого, не допуская здоровой критики и оценки его деятельности в должности Президента со стороны адвокатского сообщества, видимо, желая занимать должность Президента пожизненно, крамольными методами расправляется с неугодным ему адвокатом».
«Действия Президента АПМО Галоганова А.П. свидетельствуют о злоупотреблении им своими полномочиями Президента Адвокатской палаты и Председателя Квалификационной комиссии».
«В организационном построении адвокатуры произошла подмена понятий «независимость адвоката», на безнаказанность группы региональных бессменных президентов адвокатских палат».
«В адвокатском сообществе участились случаи расправы с «неугодными» и «неудобными» адвокатами за отстаивание своих позиций и критику в адрес руководства адвокатским сообществом».
«Обращаю внимание на существенные нарушения в адвокатском профессиональном сообществе, которые в значительной степени влияют на систему стабильности российской адвокатуры, как института гражданского общества, действующего на основе принципов законности, независимости, самоуправления, корпоративности и равноправия адвокатов. Обеспокоенность вызывают «расправы» над адвокатами, которые при осуществлении своей профессиональной деятельности руководствуются принципами защиты прав и законных интересов, а не ведомственными интересами различных влиятельных структур или высокопоставленных должностей».
«Союз адвокатов России является общероссийской общественной организацией, представляющей, в том числе и интересы адвокатов, чьи права и законные интересы нарушаются органами управления адвокатским сообществом».
«Президент адвокатской палаты (во всех субъектах), он же Председатель квалификационной комиссии, имеет возможность безгранично карать, возбуждать дисциплинарное производство, проводить проверки на основе неопределенной трактовки этических принципов».
«Вопросы выборности в органах адвокатуры, далеки от понятия демократических, как-то установлено законодательством об адвокатуре, вопросы «захвата власти» в адвокатских палатах лицами, занимающими должности Президентов более двух сроков подряд, искусно манипулируя законом».
«… я имею принципиальную позицию о недопустимости узурпации власти в адвокатуре и необходимости придерживаться демократических принципов».
«… я лично сам испытываю на себе беспрецедентное давление со стороны руководства адвокатским сообществом, а именно, Президента адвокатской палаты Московской области, Вице-Президента Федеральной Палаты Адвокатов – Галоганова А.П., который сводит со мной личные счеты и как мне видится выполняет чей то заказ».
«Галоганов А.П., являясь Президентом Адвокатской палаты Московской области третий-четвертый (незаконный) срок, пользуясь своей неограниченной властью, не имея на то законных оснований, вынес распоряжение о возбуждении в отношении меня дисциплинарного производства с целью лишения меня статуса адвоката».
«На протяжении более 2-х лет, я, как руководитель адвокатского образования, оспариваю законность перевыборов, а фактически назначения, Галоганова А.П. Президентом АПМО на третий срок, задаю неудобные вопросы о расходовании денежных средств, полученных от отчислений адвокатов в адвокатскую палату качества ежемесячных и вступительных взносов, а также поднимаю вопросы о коррупции при поступлении в адвокатуру».
«Вопросы, которые я поднимаю, как Президент Союза адвокатов России, стали неудобными и небезопасными, в связи с чем, руководство палаты, во главе с ее Президентом Галогановым А.П., использует неправовые методы расправы».
«С целью исключения возможности моего участия на этой конференции и обозначения болезненных вопросов, в ускоренном режиме, без наличия законных оснований, адвокатская АПМО, ведомая Президентом Галогановым А.П., планирует лишить меня статуса адвоката, назначив заседание Квалификационной комиссии на 03 февраля 2016, а Совет на 17 февраля 2016 г.».
«Галоганов А.П., имея умысел на лишения меня статуса адвоката, принял решение, свидетельствующее о злоупотреблении им своих полномочий».
«Галоганов А.П., злоупотребляя своим должностным положением Президента адвокатской палаты, обладающего функциями привлечения адвоката к ответственности, используя этот повод, решил учинить расправу над неугодным адвокатом Труновым И.Л.».
«Тем не менее, необузданное желание занимать должность Президента Адвокатской палаты неограниченное время, монополизировать адвокатуру «под себя» и распоряжаться значительными денежными поступлениями без надлежащей отчетности перед адвокатами, толкает его на крайности».
«Действия Президента палаты могу расценивать исключительно, как злоупотребление своими полномочиями, поскольку я не совершал проступка, который порочит честь и достоинство, умаляет авторитет адвокатуры, надлежащим образом исполнил свои профессиональные обязанности перед доверителем».
«Действия Президента Галоганова А.П. дискредитируют и порочат честь, достоинство и деловую репутацию адвокатов».
Указанные сведения распространяются под видом проверенных данных, от собственного имени, без ссылки на какие-либо источники информации. Высказывания Трунова И.Л. этически некорректны по форме и направлены на создание негативной эмоционально-оценочной окраски и усиленно-отрицательного фона. Подобные действия должны рассматриваться как целенаправленное и умышленное умаление авторитета адвокатуры, а также чести, достоинства и деловой репутации другого адвоката в глазах общественности.
К представлению приложены копии следующих документов:
– жалобы адвоката Краснокутской А.И. и др., в которой содержатся сведения о том, что в сети Интернет: www.trunov.info/press-centr/anons/zasedanie_kvalifikacionnoj_komissii/адвокатом Труновым И.Л. размещены сведения описанные в протоколе осмотра нотариусом письменных доказательств;
– протокола осмотра нотариусом письменных доказательств – информации в сети Интернет от 10.02.2016 г., согласно которому нотариусом, в целях обеспечения доказательств, произведён осмотр информации в сети интернет: http://trunov.info/press-centr/anons/zasedanie_kvalifikacionnoj_komissii/, с сохранением видеозаписи, размещённой на указанной странице на оптический носитель и приобщение его к протоколу.
– заключения специалиста ООО НПО «Эксперт Союз» от 02.03.2016 г. № 02-ЛЭ-16, согласно которому в текстах документов, размещённых на сайте http://www.trunov.info/press-centr/anons/zasedanie_kvalifikacionnoj_komissii/(возражения на жалобу Джамаева М.Т. от 30.12.2015 г., обращения к депутату ГД РФ Золочевскому В.С.) содержится негативная информация о Президенте АПМО Галоганове А.П., выраженная в форме утверждений и в форме оценки о том, что:
– распоряжение, то есть указ, приказ Галоганова А.П. не основывается на законе, вынесено с нарушением ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ», Кодекса профессиональной этики адвоката;
– «он пренебрегает требованиями Закона и КПЭА» и «крамольными методами расправляется с неугодными ему адвокатами»;
– Галоганов А.П. является третий-четвёртый срок Президентом АПМО незаконно и что он не имел законных оснований для вынесения распоряжения «о возбуждении … дисциплинарного производства с целью лишения … статуса адвоката»;
– Галоганов А.П. использует методы расправы, которые являются неправовыми, т.е. противоречащими, несоответствующими правовым нормам;
– в том, что у Президента АПМО Галоганова А.П. отсутствуют законные, т.е. основывающиеся на законе, предписываемые законом основания для лишения Трунова И.Л. статуса адвоката.
– заключение специалиста ООО НПО «Эксперт Союз» от 04.03.2016 г. № 04-ЛЭ-16, согласно которому текст документов, размещённых на сайте http://www.trunov.info/press-centr/anons/zasedanie_kvalifikacionnoj_komissii/ (возражениянажалобуДжамаеваМ.Т. от30.12.2015 г., обращениякдепутатуГДРФЗолочевскомуВ.С.) построенвсоответствиисречевойстратегиейдискредитацииадвокатурывцелом.
16.03.2016 в АПМО поступило представление Вице-президента АПМО, в котором указывается, что 01 февраля 2016 г. в пресс-центре информационного агентства «Национальная служба новостей» состоялся круглый стол на тему: «Проблемы Адвокатуры России и лишение статуса известного адвоката Трунова». На официальном сайте информационного агентства «Национальная служба новостей» в сети Интернет размещена видеозапись данного мероприятия. В видеозаписи, наряду с комментариями иных участников, имеются фрагменты выступления Трунова И.Л., имеющего статус адвоката и являющегося членом Адвокатской палаты Московской области.
Кроме того, 03 февраля 2016 г. в сети Интернет на сетевом ресурсе Коллегии адвокатов «Трунов, Айвар и партнеры» (адрес в сети Интернет www.trunov.info) по адресу: https://trunov.info/press-centr/anons/zasedanie_kvalifikacionnoj_komissii/ размещены возражения адвоката Трунова И.Л. на жалобу Джамаева М.Т., а также обращение адвоката Трунова И.Л. к депутату ГД РФ Золочевскому В.С. К указанным текстам имеется свободный доступ неограниченного круга пользователей.
В выступлении, возражениях и обращении адвоката Трунова И.Л. содержатся признаки нарушения требований КПЭА, выразившиеся в разглашении адвокатом сведений, составляющих адвокатскую тайну.
Как следует из материалов дисциплинарного производства, возбужденного Распоряжением Президента АПМО от 14.01.2016 г. в отношении адвоката Трунова И.Л., 20.01.2012 г. по соглашению № 17/12 адвокат Трунов И.Л. предоставил Джамаеву М.Т. юридическую помощь в виде устной консультации по договору купли-продажи. Джамаев М.Т. внёс в кассу адвокатского образования вознаграждение адвоката за полученную консультацию в размере 15 000 рублей. Указанные обстоятельства подтверждены копией соглашения и квитанцией о внесении денежных средств в кассу адвокатского образования.
Как следует из стенограммы выступления Трунова И.Л. и размещенных им в сети Интернет документов, адвокат неоднократно публично сообщил фамилию и инициалы доверителя, обратившегося к нему за оказанием юридической помощи. При этом, письменного согласия доверителя на разглашение сведений, составляющих адвокатскую тайну Труновым И.Л. не представлено. Более того, как следует из протокола заседания Квалификационной комиссии от 03.02.2016 г., представитель Джамаева М.Т. заявил, что его клиент настаивает на неразглашении сведений, составляющих адвокатскую тайну, в связи с его обращением к адвокатам Трунову И.Л. и Айвар Л.К.
Адвокатом Труновым И.Л. представлены письменные объяснения (возражения) в отношении представления Вице-президента АПМО от 16.03.2016 г., в которых он сообщает, что в его действиях отсутствуют нарушения КПЭА, поскольку его доверитель Джамаев М.Т. 19.01.2016 г. дал своё письменное согласие на использование его персональных данных в публичном пространстве, при проведении пресс-конференции и публикациях СМИ, а также других открытых источниках. Джамаев лично просил адвоката об озвучивании его проблем в СМИ, в т.ч. и на пресс-конференции, претензий к адвокату не имеет, не считает, что была разглашена адвокатская тайна.
Также адвокат сообщает, что в его обращение к депутату Золочевскому В.С. отсутствуют сведения, составляющие адвокатскую тайну, а само обращение посвящено проблеме и ситуации в адвокатуре в России.
К письменным объяснениям (возражениям) адвоката приложены копии следующих документов:
– согласия Джамаева М.Т. от 19.01.2016 г.;
– жалобы Джамаева М.Т. от 04.04.2016 г. на возбуждение дисциплинарного производства.
В дополнительных письменных объяснениях (возражениях) адвокат Трунов И.Л. сообщает, что его представителем – адвокатом Айвар Л.К. было получено консультативное заключение д.ю.н., д.ф.н., профессора, академика РАЕН, профессора кафедры судебных экспертиз Московской государственной юридической академии им. О.Е. Кутафина (МГЮА) Галяшиной Е.И. из которого следует, что ООО НПО «Эксперт союз» не является экспертным учреждением, Жукова В.В. не обладает специальными опытом, знаниями и навыками в сфере производства лингвистических исследований текстов диффамационной направленности, смешала заключение эксперта и специалиста, неправомерно произвела подмену объекта исследования – звучащей речи – письменной стенограммой. В своём заключении Жукова В.В. не указала применённые методики, не учла жанровую специфику представленных текстов и их дискурсивную характеристику, приписала Трунову И.Л., свои собственные мысли, выдаваемые за утверждение. Поэтому выводы, изложенные в заключениях ООО НПО «Эксперт Союз» от 02.03.2016 г. № 02-ЛЭ-16, 03.03.2016 г. № 03-ЛЭ-16, 04.03.2016 г. № 04-ЛЭ-16 носят субъективный характер и не могут быть использованы в качестве надлежащих доказательств.
Как указывается в объяснениях (возражениях), Галяшиной Е.И. было проведено самостоятельное исследование, согласно выводам которого сведения, распространённые адвокатом Труновым И.Л., являются выражением его негативно-оценочных, критических суждений, мнений и убеждений, которые в том числе основаны на многочисленных публикациях в СМИ, публичных высказываниях иных адвокатов, содержащихся в сети «Интернет» и иных общедоступных источниках. Сведения, распространённые адвокатом Труновым И.Л. содержат правовую оценку проблем, сложившихся в российской адвокатуре, его суждения носят характер мнения, оценки и убеждения, а также выражают его правовую позицию и не превышают пределов допустимой критики в отношении деятельности руководящего состава адвокатуры. Негативно-оценочные высказывания Трунова И.Л. не носят оскорбительного характера, не могут по своей содержательно-смысловой направленности вызывать у адресата негативное отношение к институту адвокатуры в целом или к Галоганову А.П. в частности.
К дополнительным объяснениям (возражениям) приложено консультативное заключение д.ф.н., д.ю.н., профессора, академика РАЕН Галяшиной Е.И.
В заседании комиссии представители адвоката Айвар Л.К. и Матвеев Л.Г. поддержали доводы, изложенные в письменных объяснениях. Дополнительно Айвар Л.К. пояснила, что выступления адвоката Трунова И.Л. не связаны с адвокатской деятельностью и даже если предположить существование такой связи, то он не может быть привлечён к дисциплинарной ответственности, согласно требования п. 2 ст. 18 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ».
Правовое основание толкования вопросов защиты чести с достоинства даны в Обзоре практики рассмотрения судами дел по спорам о защите чести, достоинства и деловой репутации (утв. Президиумом ВС РФ от 16.03.2016 г.). Адвокат Трунов И.Л. озвучил общеизвестные факты, соответствующие действительности и распространённые ранее другими лицами в различных источниках. В данном Обзоре также указывается на допустимость более широких пределов критики в отношении лиц, осуществляющих публичные функции. Из текста представлений не ясно, какие конкретно высказывания допустил адвокат Трунов И.Л., приводится цитирование, но отсутствуют объяснения в чём именно состоит нарушение. Выступления адвоката – разумная критика, без перехода на личности и заведомо ложной информации.
На вопросы заместителя председателя комиссии, представитель Айвар Л.К. пояснила, что устная речь звучит по-другому, сказанное Труновым И.Л. – речь в порыве эмоций. В выступлениях не идёт речь о Галоганове А.П., это абстрактный разговор о ситуации в адвокатуре, многие говорили о сращивании адвокатуры и государственных органов. Это достаточно известные факты. Так, при защите судьи Новикова из Краснодарского края, он рассказывал о структуре правоохранительных органов – адвокаты работают «почтальонами». По другому делу – у адвоката изъяли «чёрную кассу», где было указано, что деньги предназначались прокурору Малиновскому от адвокатского сообщества. Адвокатура – институт демократический, можно критиковать не только государственные органы, но и адвокатуру.
Адвокат Трунов И.Л. в заседание комиссии не явился, направил заявление об отложении дисциплинарного разбирательства в связи с тем, что по состоянию здоровья он не может участвовать в рассмотрении представлений Вице-президента АПМО. К заявлению приложена копия листка нетрудоспособности.
Разрешая указанное заявление, комиссия исходит из того, что согласно п. 3 ст. 23 КПЭА, неявка кого-либо из участников дисциплинарного производства не является основанием для отложения разбирательства. В этом случае квалификационная комиссия рассматривает дело по существу по имеющимся материалам и выслушивает тех участников производства, которые явились на заседание комиссии.
Ранее дисциплинарное производство трижды откладывалось по аналогичным заявлениям адвоката Трунова И.Л. При отложении 09.06.2016 г. представитель адвоката Айвар Л.К. была предупреждена, что, несмотря на наличие заболевания, п. 3 ст. 23 КПЭА позволяет рассмотреть материалы дисциплинарного производства в отсутствие сторон и при следующем назначении к слушанию дисциплинарное производство будет рассмотрено по существу.
Никаких дополнительных материалов от адвоката Трунова И.Л. не поступало. Его интересы в заседании комиссии защищают два представителя. При изложенных обстоятельствах комиссия считает возможным рассмотреть материалы дисциплинарного производства по существу.
Рассмотрев доводы представлений и письменных объяснений адвоката, заслушав представителя адвоката и изучив представленные документы, комиссия приходит к следующим выводам.
В начале рассмотрения дисциплинарных обвинений комиссия считает необходимым отметить ошибочность довода Трунова И.Л., изложенного в письменных объяснениях (возражениях), и поддержанного его представителями, о невозможности привлечения адвоката к дисциплинарной ответственности, поскольку его выступления не были связаны с адвокатской деятельностью.
В соответствии с п. 4 ст. 20 КПЭА, не могут являться допустимым поводом для возбуждения дисциплинарного производства обращения, основанные на действиях адвоката, не связанных с исполнением им профессиональных обязанностей, а не только осуществления адвокатской деятельности, как это полагает адвокат и его представители. Согласно п. 4 ст. 9 КПЭА, осуществление адвокатом иной деятельности не должно порочить честь и достоинство адвоката или наносить ущерб интересам адвокатуры. Таким образом, комиссия считает, что дисциплинарные обвинения, указанные в вышеназванных представлениях Вице-президента АПМО подлежат рассмотрению по существу, поскольку они основаны на профессиональной деятельности адвоката Трунова И.Л., который при этом, совершая действия, описываемые Вице-президентом АПМО, позиционировал себя как адвокат.
I. В отношении доводов, изложенных в представлении Вице-президента АПМО от 16.03.2016 г.
В силу п. 3 ст. 6 КПЭА, адвокат не может быть освобожден от обязанности хранить профессиональную тайну никем, кроме доверителя. Согласие доверителя на прекращение действия адвокатской тайны должно быть выражено в письменной форме в присутствии адвоката в условиях, исключающих воздействие на доверителя со стороны адвоката и третьих лиц.
Адвокатом Труновым И.Л. представлено нотариально удостоверенное согласие Джамаева М.Т., датированное 19.01.2016 г., в котором он не возражает против использования его персональных данных в публичном пространстве, при проведении пресс-конференции и публикациях СМИ, а также других открытых источниках.
Заявлений об отмене указанного согласия от Джамаева М.Т. в комиссию не поступало.
При таких обстоятельствах комиссия считает, что в действиях адвоката Трунова И.Л. отсутствуют нарушения законодательства об адвокатской деятельности и КПЭА в части распространения сведений, составляющих адвокатскую тайну, без согласия доверителя.
II. В отношении доводов, изложенных в представлениях Вице-президента АПМО от 10.03.2016 г. и 15.03.2016 г.
В соответствии с абз. 2 п. 1 ст. 23 КПЭА, разбирательство в квалификационной комиссии адвокатской палаты субъекта РФ осуществляется устно, на основе принципов состязательности и равенства участников дисциплинарного производства. Данная норма предполагает, что стороны дисциплинарного производства вправе и обязаны подтвердить доводы, изложенные в обращении и объяснениях, надлежащими, достоверными и непротиворечивыми доказательствами.
Фактические обстоятельства рассматриваемого дисциплинарного производства не оспариваются сторонами. Вместе с тем, стороны расходятся в оценке данных обстоятельств.
Оценивая характер информации, содержащейся в представлениях Вице-президента АПМО от 10.03.2016 г. и 15.03.2016 г., комиссия исходит из того, что в силу п. 1 ст. 33 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ», квалификационная комиссия создается для приема квалификационных экзаменов у лиц, претендующих на присвоение статуса адвоката, а также для рассмотрения жалоб на действия (бездействие) адвокатов. Комиссия не вправе давать оценку и рассматривать указанную информацию с позиции умаления чести, достоинства и деловой репутации лица, что согласно п. 1 ст. 152 ГК РФ, может быть сделано в судебном порядке. Дисциплинарные органы адвокатской палаты субъекта РФ не вправе в своей деятельности подменять деятельность органов государственной власти. Вместе с тем, комиссия вправе дать оценку соответствия распространённым адвокатом Труновым И.Л. сведениям требованиям законодательства об адвокатской деятельности и КПЭА, в частности п. 2 ст. 8, п.п. 1 п. 2 ст. 15 КПЭА.
В распоряжении комиссии представлены заключения специалиста ООО НПО «Эксперт Союз» Жуковой В.В. от 02.03.2016 г. № 02-ЛЭ-16, 03.03.2016 г. № 03-ЛЭ-16, 04.03.2016 г. № 04-ЛЭ-16 и заключение д.ф.н., д.ю.н., профессора, академика РАЕН Галяшиной Е.И. от 29.04.2016 г., содержащие оценку рассматриваемых выступлений Трунова И.Л.
Согласно п. 2 ст. 20 КПЭА, квалификационная комиссия должна дать заключение по возбужденному дисциплинарному производству в том заседании, в котором состоялось разбирательство по существу, на основании непосредственного исследования доказательств, представленных участниками производства до начала разбирательства, а также их устных объяснений. При этом комиссия не обладает правом назначения каких-либо экспертиз, как самостоятельно, так и по просьбе участников дисциплинарного производства.
Таким образом, комиссия не связана мнением специалистов, самостоятельно оценивает доказательства, представленные сторонами в обоснование своих доводов. В отношении заключений вышеуказанных специалистов комиссия отмечает их единую оценку рассматриваемых сведений как имеющих негативный (заключения Жуковой В.В.) и негативно-оценочный (заключение Галяшиной Е.И.) характер.
Статьёй 1 КПЭА, им устанавливаются обязательные для каждого адвоката правила поведения при осуществлении адвокатской деятельности, основанные на нравственных критериях и традициях адвокатуры, на международных стандартах и правилах адвокатской профессии, а также основания и порядок привлечения адвоката к ответственности. При этом, адвокаты вправе в своей деятельности руководствоваться нормами и правилами Общего кодекса правил для адвокатов стран Европейского Сообщества постольку, поскольку эти правила не противоречат законодательству об адвокатской деятельности и адвокатуре и положениям КПЭА.
Основные принципы взаимоотношений адвокатов как членов профессиональной корпорации закреплены в п. 5.1 Общего кодекса правил для адвокатов стран Европейского Сообщества, который, в частности, предусматривает, что «дух корпоративного единства представителей данной профессии предполагает отношения доверия и сотрудничества, поддерживаемые адвокатами между собой и ради интересов клиентов, во избежание ненужных споров… Адвокат обязан признавать всех других адвокатов из входящих в Сообщество государств в качестве коллег по профессии и поступать по отношении к ним в соответствии с нормами порядочности и уважения».
Согласно п. 1 ст. 15 КПЭА, адвокат строит свои отношения с другими адвокатами на основе взаимного уважения и соблюдения их профессиональных прав.
Требования п. 1 ст. 15 КПЭА находятся в тесной взаимосвязи с нормами п. 1 ст. 4 КПЭА – адвокаты при всех обстоятельствах должны сохранять честь и достоинство, присущие их профессии.
В отношении правил адвокатской этики во взаимоотношениях между адвокатами доктринальным стало мнение о том, что «уважение к своему товарищу по профессии, его личности, деловой и общественной репутации должно быть руководящим правилом для каждого адвоката, нравственной обязанностью которого является забота о достоинстве носимого звания и престижа адвокатуры. Это – азбука адвокатской этики, так как не может ожидать к себе уважения та организация, члены которой не проявляют в своих отношениях взаимной вежливости, такта и неизменной корректности…» (Ватман Д.П. Адвокатская этика. М. 1977. С. 56).
В дисциплинарной практике Московского совета присяжных поверенных отмечалось, что «обвинение одним присяжным поверенным другого помимо совета в печати имеет то невыгодное для всего сословия последствие, что общество легко обобщает подобные единичные обвинения, чем уменьшает уважение ко всей корпорации» (См. Мельниченко Р.Г. Дисциплинарная ответственность присяжной адвокатуры: монография. М. 2013. С. 140).
В п. п. 4.1, 4.2 Рекомендаций Федеральной палаты адвокатов (далее- ФПА) адвокатам по взаимодействию со средствами массовой информации (утв. Советом ФПА 21.06.2010 г. (протокол № 5) отмечается, что адвокаты должны воздерживаться от высказываний относительно внутренних проблем сообщества в СМИ, рассчитанных на широкую аудиторию. Постановка таких проблем уместна лишь в корпоративных и специальных средствах массовой информации. Адвокату следует воздерживаться от негативных характеристик при оценке действий коллег, даже если они представляют интересы его процессуальных противников. Подрыв или умаление авторитета члена сообщества противоречит нормам профессиональной этики.
Оценивая рассматриваемые высказывания адвоката Трунова И.Л., комиссия не может не отметить следующего обстоятельства. Согласно п. 1.3. вышеуказанных Рекомендаций ФПА, адвокат вправе предоставлять СМИ точную и достоверную информацию, при условии, что этим не нарушаются обязанности адвоката перед клиентом, другими адвокатами, судом или системой правосудия. При этом все заявления адвоката должны быть bona fide (добросовестными, честными) и сделаны без злого умысла или скрытого мотива.
Трунов И.Л. согласно данным, размещённым на интернет-сайте trunov.info, является доктором юридических наук, профессором (https://trunov.info/advocats/trunov_igor_leonidovich/), что указывает на то, что публичная речевая деятельность адвоката Трунова И.Л. носит профессиональный характер, ему не свойственно спонтанное речевое поведение.
Выступая 01.02.2016 г. в пресс-центре информационного агентства «Национальная служба новостей», адвокат Трунов И.Л. не мог не знать, что перечень поводов для возбуждения дисциплинарного производства исчерпывающе определён в п. 1 ст. 20 КПЭА. и такого повода, как «представление президента палаты», которое «он вносит-он рассматривает», данная норма не предусматривает. В равной степени, адвокату Трунову И.Л. не может быть неизвестным, что Адвокатская палата Московской области, в соответствии с требованиями ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ», была учреждена только в 2002 г., т.е. адвокат Галоганов А.П. никак не может быть Президентом палаты в течение шестнадцати лет.
Также комиссия отмечает, что к заключению специалиста Галяшиной Е.И. приложены следующие документы: решение Лефортовского суда г. Москвы от 11.09.2014 г. по иску Трунова И.Л., Айвар Л.К. к Адвокатской палате Московской области о признании незаконным решения XIIIочередной конференции адвокатов Московской области, которым в удовлетворении иска отказано; апелляционное определение Судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 26.02.2015 г., которым вышеуказанное решение Лефортовского суда г. Москвы оставлено без изменений; определение судьи Московского городского суда от 29.06.2015 г.; решение Лефортовского суда г. Москвы от 17.06.2015 г. по гражданскому делу по иску Трунова И.Л. к Адвокатской палате Московской области об оспаривании решения Совета АПМО от 21.01.2015 г. об избрании Президентом АПМО Галоганова А.П., которым адвокату Трунову И.Л. было отказано в удовлетворении исковых требований в полном объёме; апелляционное определение Судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда 12.02.2016 г., которым решение Лефортовского суда г. Москвы от 17.06.2015 г. оставлено без изменений; решение Лефортовского суда г. Москвы от 20.10.2015 г. по иску Трунова И.Л. к Адвокатской палате Московской области об оспаривании решений XIVочередной конференции адвокатов Московской области, которым в удовлетворении исковых требований отказано.
Вышеперечисленные судебные акты подтверждают законность действий решений конференций адвокатов Московской области, в т.ч. решения об избрании адвоката Галоганова П.П. президентом Адвокатской палаты МО, что также не могло быть неизвестным на момент участия в круглом столе 01.02.2016 г. и размещения возражений в сети Интернет 03.02.2016 г., адвокату Трунову И.Л.
В равной степени комиссия не располагает доказательствами незаконности распоряжения Президента АПМО о возбуждении дисциплинарного производства в отношении адвоката Трунова И.Л., о чём говорится в возражениях адвоката Трунова И.Л., размещённых в сети Интернет 03.02.2016 г.
Таким образом, Квалификационная комиссия приходит к выводу, что адвокат Трунов И.Л. в утвердительной форме, под видом проверенных данных, от собственного имени, без ссылки на какие-либо источники информации делал неопределённому кругу лиц, при обстоятельствах, изложенных в представлении Вице-президента АПМО от 10.03.2016 г. и 15.03.2016 г. заявления, направленные на умаление деловой репутации Президента АПМО, адвоката Галоганова А.П.
Ссылку представителя Айвар Л.К. на п. 8 Обзора практики рассмотрения судами дел по спорам о защите чести, достоинства и деловой репутации (утв. Президиумом ВС РФ от 16.03.2016 г.) комиссия считает несостоятельной, поскольку в компетенцию дисциплинарных органов адвокатского сообщества входит оценка соответствия действий (бездействия) требованиям Кодекса профессиональной этики адвоката. В их компетенцию не включено установление наличия или отсутствия гражданско-правового деликта.
Кроме того, выступление адвоката, направленное неопределённому кругу лиц, не обладающих специальными лингвистическими познаниями, должно не только базироваться на нормах литературного русского языка, но и требует речевого уважения к предмету выступления. Уровень образования адвоката Трунова И.Л. вполне позволяет ему корректно донести информацию. Комиссия считает, что использование адвокатом Труновым И.Л. таких выражений как, например: «…корона приросла к голове..», «все в одной бане парятся – прокурор, председатель суда и председатель адвокатского сообщества», «потому что он – царь и бог, он приносит жалобу, он её и рассматривает» (круглый стол 01.02.2016 г.) «необузданное желание занимать должность Президента Адвокатской палаты неограниченное время, монополизировать адвокатуру «под себя» (возражения, размещённые 03.02.2016 г.) является сознательным отказом от уместных коммуникативных форм, направлено на усиление негативного эффекта выступления в отношении Президента АПМО, адвоката Галоганова А.П. При этом, комиссия считает очевидным, что общий контекст и избранная адвокатом манера подачи информации, предназначенной для широкого круга слушателей создают её утвердительный характер. Употреблённые адвокатом Труновым И.Л. выражения носят негативный и порочащий характер, являются публичным выражением неуважения к коллеге и не соответствуют по форме и содержанию манере делового общения, предписанной п. 1 ст. 15 КПЭА.
Как следует из преамбулы Кодекса профессиональной этики адвоката, а также в силу традиций российской (присяжной) адвокатуры, авторитет данного общественного института в глазах общества является самостоятельной ценностью. Адвокат обязан принимать меры к его защите и поддержанию в силу принадлежности к профессии. В соответствии с п. 4 ст. 9 КПЭА, осуществление адвокатом иной деятельности не должно порочить честь и достоинство адвоката или наносит ущерб авторитету адвокатуры. В соответствии с п. 2 ст. 19 КПЭА поступок адвоката, который умаляет авторитет адвокатуры, должен стать предметом рассмотрения дисциплинарных органов адвокатского сообщества.
Квалификационная комиссия АПМО, оценивая имеющиеся в дисциплинарном производстве документы в их совокупности, учитывая мнение специалистов в области лингвистики, отметивших негативный характер высказываний адвоката, приходит к выводу, что стратегия выступления и обнародованного заявления в целом, использованные в них приемы, по своей форме и содержанию направлены на умаление авторитета адвокатуры и подрыв доверия к данному общественному институту.
В частности Трунов И.Л. вопреки вступившим в законную силу судебным решениям заявляет о незаконности ряда решений органов адвокатского сообщества, без ссылок на конкретные источники, в утвердительной форме заявляет о коррупции в адвокатуре в целом, сращивании органов адвокатского сообщества со следственными и судебными органами, давлении, оказываемом в отношении адвокатов руководителями адвокатских палат, искажает смысл предусмотренных законом процедур дисциплинарного производства, намеренно пытаясь придать им репрессивный характер и т.д. Данные высказывания не содержат отсылки к отдельным фактам нарушений и создают общее впечатление, порочащее институт адвокатуры и подрывающее к нему общественное доверие.
В отношении довода возражений о критической направленности высказываний адвоката Трунова И.Л. комиссия дополнительно отмечает, что согласно ч. 4 ст. 15 Конституции РФ общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы.
В соответствии с ч.1 ст. 10 Конвенции о защите прав человека и основных свобод каждый человек имеет право свободно выражать свое мнение. Это право включает свободу придерживаться своего мнения, получать и распространять информацию и идеи без какого-либо вмешательства со стороны публичных властей и независимо от государственных границ.
В то же время в ч. 2 ст. 10 Конвенции указано, что осуществление этих свобод, налагающее обязанности и ответственность, может быть сопряжено с определенными формальностями, условиями, ограничениями или санкциями, которые предусмотрены законом и необходимы в демократическом обществе в интересах национальной безопасности, территориальной целостности или общественного порядка, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья или нравственности, защиты репутации или прав других лиц, предотвращения разглашения информации, полученной конфиденциально, или обеспечения авторитета и беспристрастности правосудия.
Следовательно, реализация лицом своих гражданских прав, в том числе предоставленных в силу международных соглашений, включая право на свободное выражение мыслей и мнений, не должны приводить к нарушению прав или законных интересов другого лица, а также исключать возможность заблуждения третьих лиц относительно изложенного факта.
На основании изложенного, оценив собранные доказательства, комиссия приходит к выводу о наличии в действиях адвоката Трунова И.Л. нарушений п. 2 ст. 8, п. 4 ст. 9, п.п. 1 п. 2 ст. 15 КПЭА.
При вынесении решения Квалификационная комиссия принимает во внимание, что меры дисциплинарной ответственности, предусмотренные ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» и Кодексом профессиональной этики адвоката, применяются лишь в случае нарушения адвокатом требований законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре и Кодекса профессиональной деятельности адвоката, совершенных умышленно или по грубой неосторожности (ст. 18 п.1 КПЭА).
Проведя голосование именными бюллетенями, руководствуясь п.7 ст.33 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» и п. 9 ст.23 КПЭА, Квалификационная комиссия Адвокатской палаты Московской области дает
ЗАКЛЮЧЕНИЕ:
– о наличии в действиях (бездействии) адвоката Трунова Игоря Леонидовича нарушения п. 2 ст. 8, п. 4 ст. 9, п.п. 1 п. 2 ст. 15 КПЭА, выразившихся, при обстоятельствах, изложенных в представлениях Вице-президента АПМО от 10.03.2016 г. и 15.03.2016 г.:
– в употреблении им, выражений, носящих негативный и порочащий характер, являющихся публичным выражением неуважения к Президенту Адвокатской палаты МО;
– в действиях, наносящих ущерб авторитету адвокатуры и подрывающих нему общественное доверие.
И.о. Председателя Квалификационной комиссии
Адвокатской палаты Московской области Толчеев М.Н.