27 июня кассационная коллегия Верховного суда России рассмотрит жалобу адвокатов предпринимателя Виктора Калядина, осужденного за измену Родине в форме шпионажа. Дело Калядина выбивается из ряда так называемых шпионских дел, которые на протяжении последних лет будоражат общественное мнение: едва ли не впервые за шпионаж приговорен гражданин России, не имеющий никакого отношения ни к режимным объектам, ни к гостайне.
ОЛЬГА АЛЛЕНОВА
В октябре 2001 года в Лефортовском СИЗО предпринимателю Виктору Калядину зачитали обвинительный приговор. Мособлсуд приговорил его к 14 годам лишения свободы с отбыванием срока в колонии строгого режима за измену Родине в форме шпионажа. Но у меня для вас есть небольшой сюрприз, сказала судья Любовь Брыка-лова, зачитав приговор. Осужденный судорожно сжал ручку костыля 50-летний мужчина перенес за время судебного следствия два обширных инфаркта и превратился в дряхлого старика. Напряглись и стоящие за его спиной врачи со шприцами в руках: нельзя было допустить, чтобы осужденный скончался в зале суда сразу по окончании заседания.
А судья порадовала собравшихся шутливыми стихами собственного сочинения: Всем спасибо за внимание, за взаимопонимание, следователям за старание, ФСБ за сострадание, прокурору за умение, а защите за стремление, Иванову за признание, а Калядину за знание, изолятору за здание, ну а нам всем за терпение…
На следующий день Калядин перенес третий инфаркт.
Замазанный гриф
Все началось в 1998 году. В Коломенском конструкторском бюро машиностроения обнаружили утечку информации: двое сотрудников КБМ Юрий Сериков и Анатолий Борисенко были уличены в похищении секретной документации. Они пытались передать подмосковным предпринимателям братьям Александру и Петру Ивановым документы на секретные военные изделия под кодовыми названиями Искандер и Р-500. Сериков был заведующим сектором противодействия технической разведке.
Все участники сделки были задержаны в момент передачи документов и помещены в СИЗО. А вскоре появились новые подозреваемые: родственник задержанных Ивановых Александр Георгиевич, гражданин Югославии, и его партнер по бизнесу московский коммерсант Виктор Калядин. Калядин много лет проработал в министерстве внешней торговли СССР специалистом по электронике, а потом организовал собственную фирму ЗАО Элерс Электрон Лтд., оказывавшую посреднические услуги в области продажи приборов гражданского и двойного назначения. За 20 лет работы в этой сфере коммерсант приобрел серьезные связи на Западе, и его бизнес был довольно прибыльным оборот компании превышал $1 млн в год. К Калядину и потянулись все ниточки следствия.
После полугодового заключения братья Ивановы признались, что уже получали от Серикова и Борисенко секретные документы описание комплекса активной защиты танка Арена. Через югослава Георгиевича они передали материалы Виктору Калядину, но перед этим удалили с них гриф Секретно. Каким образом можно рассекретить секретный документ, Сериков и Борисенко объяснили потом в суде: они отксерокопировали документы, замазали гриф секретно и идентификационные номера, а затем скопировали уже исправленные бумаги. Так что с виду документы стали совершенно чистыми.
Следствие не располагало информацией о том, что бумаги все еще находятся у Калядина. Оставалось выяснить, кому бизнесмен передал секретную информацию об одной из самых перспективных разработок российской военной промышленности.
Арена не продается
Арена это комплекс защиты танков, который обнаруживает снаряд, летящий к боевой машине, и сбивает его на безопасном расстоянии. Разработка появилась на свет 15 лет назад, и сразу же на ней поставили гриф Секретно. Вскоре из-за рубежа поступили первые предложения о покупке Арены. Новинка экспонировалась на выставках вооружений в разных странах, вошла во все каталоги как уникальная и очень надежная система. Интерес к Арене проявляли во Франции, Германии, Турции и Южной Корее. Однако продать Арену не удавалось: конструкторское бюро пыталось получить контракт на крупные закупки комплекса, тогда как иностранные клиенты хотели купить от трех до десяти комплексов. Мы достаточно жестко стоим на том, чтобы получать за Арену" те деньги, которые эта система стоит, говорил заместитель начальника КБМ по внешнеэкономической деятельности Лев Трофимец. Наше предложение иностранным партнерам приобретать как минимум 100 комплексов Арена". В противном случае мы не возместим затраты, которые были вложены в разработку этой системы.
Особенно заинтересовалась Ареной американская фирма General Dynamics Land Systems. Но американцы тоже выдвинули свои требования: провести испытания системы в США и в случае успешного результата продавать ее совместно с российскими коллегами как армии США, так и третьим странам. КБМ это не устраивало. Российской стороне пришлось бы нести львиную долю расходов. Нам нужен комплексный контракт, который предусматривал бы после успешного проведения испытаний гарантированную закупку большой партии КАЗ, ответили в КБМ. Переговоры затянулись еще на год, и Комитет РФ по военно-техническому сотрудничеству с иностранными государствами распорядился их вообще прекратить.
О том, что переговоры по Арене ведутся достаточно активно, предприниматель Виктор Калядин знал. На следствии он заявил, что решил предложить свои посреднические услуги Коломенскому КБМ. А чтобы не идти на переговоры с пустыми руками, заказал документацию на Арену.
Югославская пленка
26 декабря 1998 года по факту выноса секретных данных с КБМ возбудили уголовное дело. А уже 28 декабря Виктора Калядина вызвали на Лубянку для дачи показаний. Он явился. Александр Георгиевич действительно принес мне описание Арены" и потребовал за него $25 тыс., рассказал Калядин. Я сказал, что должен сначала ознакомиться с этими бумагами, может быть, там нет ничего стоящего. Но Георгиевич не согласился с этим требованием и ушел. Больше я его не видел, но слышал, что он уехал в Югославию. Вы задерживаетесь по обвинению в разглашении государственной тайны, услышал Калядин. В тот же день за ним захлопнулась дверь СИЗО.
Но доказательств вины подследственного фактически не было. Подтвердить, что Калядин получил секретную документацию на Арену, Ивановы так и не смогли. Георгиевич уехал в Югославию, не сообщив им результатов своих переговоров. Тогда ФСБ направила двух оперативников в югославский городок Нови Сад. Их беседу с Георгиевичем тайно записывали на пленку, которая потом проходила по делу как одно из главных доказательств вины Калядина. Ты ведь хочешь вернуться в Москву? спрашивают у Георгиевича сотрудники ФСБ. У тебя ведь там родственники есть? Расскажи все, что ты знаешь о твоем знакомом Калядине, и у нас к тебе не будет никаких претензий. И югослав, которому очень хочется вернуться в Москву, где у него помимо родственников еще и бизнес, подтверждает: да, я знаю Калядина, да, он интересовался Ареной и, кажется, хотел продать ее. Тогда его спрашивают, не американцам ли он хотел ее продать? И Георгиевич соглашается: да, американцам. И в результате вспоминает, что у Калядина есть знакомый американец Фарид Рафи, с которым российский бизнесмен вел переговоры по Арене. Понимая, что, признавшись в передаче секретных документов Калядину, он подводит сам себя под статью, югослав так и не сказал о том, что передал бизнесмену описание Арены.
После беседы с Георгиевичем в 1999 году характер уголовного дела резко изменился: появилось замыкающее звено в этой истории иностранный гражданин Рафи, которому вроде бы переданы секретные документы. Калядина обвинили не в разглашении гостайны, а в измене Родине в форме шпионажа, что предусматривало более значительный срок.

Американский шпион
Свое знакомство с американским бизнесменом Фаридом Рафи, возглавлявшим в США посредническую фирму по продаже электроники, Калядин не скрывал. Он знал Рафи еще с 1983 года, когда работал во Внешторге. На допросе Калядин сообщил, что Рафи действительно интересовался “Ареной” и что он сообщал об этом в ФСБ: по роду своей деятельности бизнесмен обязан был информировать спецслужбы об интересе западных партнеров к изделиям электроники (у фирм вроде “Элерс Электрон” был даже свой куратор из ФСБ). Но документацию на “Арену”, утверждал Калядин, он не мог передать Рафи, потому что не получил ее от Георгиевича.
Между тем в ФСБ уже установили, что вскоре после истории с “Ареной”, в сентябре 1998 года, Калядин выезжал во Францию. По словам самого предпринимателя, он ездил туда лечиться. Но в ФСБ предполагают, что именно во Франции Калядин передал Рафи секретную документацию.
В июне 2000 года, когда уже вовсю шло следствие, Фарид Рафи приехал в Москву. Уголовное дело, в котором говорится, что он получил от Калядина секретные документы, уже было возбуждено. Но Рафи не задержали, а пригласили на Лубянку для дачи показаний. И он неожиданно признался, что он иностранный шпион, сотрудничавший с Виктором Калядиным. Тогда его отпустили.
На следующий день он дал дополнительные показания, а через несколько дней уехал в США. И только после этого было вынесено постановление о его розыске и аресте. С этого момента в материалах дела Рафи представляется исключительно как агент иностранной разведки. Следствие даже называет спецслужбу, на которую работает Рафи, разведывательное управление Минобороны США. Но в его признаниях, приобщенных к делу, это управление вообще не фигурирует.
“Если бы в действиях Рафи был состав преступления, его должны были задержать так же, как Поупа,” считает адвокат Людмила Трунова.” Но его отпустили, потому что на него ничего нет ” это обычный бизнесмен. Если Рафи посадить на скамью подсудимых, он откажется от показаний, и доказать, что он шпион, будет невозможно. А привлекать внимание общественности арестом иностранного гражданина ” это значит признаться, что нет никаких доказательств по делу. И тогда дело развалится. А ФСБ непременно должна была получить результат. История же никому не известного Калядина останется незаметной для общественности. И скандала удастся избежать, и звездочки получить, а главное прецедент создать.
Дожить до исполнения
Заседание суда, которое объявили закрытым, пришлось перенести в СИЗО Лефортово из-за плохого самочувствия подсудимого. Калядину зачитали обвинение, из которого следовало, что он, будучи в Париже, передал секретную документацию на “Арену” иностранному агенту Рафи.
Свидетелями обвинения стали Сериков и Борисенко, которых освободили вскоре после задержания по амнистии, а также братья Ивановы. Прямых свидетелей Георгиевича и Рафи на процессе не было. “На заседаниях сидели двое сотрудников ФСБ, которые фиксировали на бумагу все, что происходило в суде, ” рассказывает адвокат Трунова, “Можно понять состояние свидетелей, которых только отпустили из-под стражи. Когда всплывали явные нестыковки, судья вызывала следователя и говорила: так, добывай справки, доказательства, чтобы эти адвокаты не вякали. То есть во время суда продолжалось следствие. Это вообще нонсенс в судебной практике”.
Вскоре после начала заседаний в декабре 2000 года подсудимому стало плохо. Вызванная в суд бригада “скорой” диагностировала инфаркт миокарда. Суд отложили, а через полгода подсудимый перенес в зале суда второй инфаркт. Адвокаты хлопотали о госпитализации своего подзащитного, но врачи тюремной больницы утверждали, что угрозы для его жизни нет. За помощью обращались в самые разные инстанции, в том числе и к уполномоченному по правам человека Олегу Миронову. И он помог: в ноябре 2001 года после обвинительного приговора и третьего инфаркта Виктора Калядина поместили в больницу. Обследование показало, что пациенту необходима срочная операция на сердце. “Если не оперировать, он не проживет и полгода” сказали врачи. Оперировали в Российском научном центре кардиохирургии. Четыре шунта, по словам врачей, плохо прижились, и любое потрясение для больного может стать роковым. “Ему необходим для реабилитации минимум год. Государство потратило на такую операцию $25 тыс. для того, чтобы этот человек умер по дороге в колониюв” примерно так выразился кардиохирург профессор Шабалкин, оперировавший Калядина. Уже в конце июня, если Верховный суд оставит в силе приговор, Виктора Калядина могут отправить в колонию.
Калядин так и не признал своей вины. Он получил 14 лет лишения свободы. Братья Ивановы, обвинявшиеся в разглашении государственной тайны 1,8 и 1,2 года. Они были освобождены в зале суда, так как отсидели этот срок во время предварительного заключения. Сериков и Борисенко, а также югослав Георгиевич и американец Рафи остались на свободе.