Поповка. Он считал себя слишком маленьким для своего возраста, последнее время пользовался мужским парфюмом и помогал женщинам выйти из машины. Он спрашивал свою маму, не звучит ли по телефону его голос как

у девочки, когда, наконец, наступит ломка голоса, ему все-таки уже 15. И Люба Богданова утешала, как утешают матери: Не волнуйся, ты еще до этого доживешь.

Алеша Богданов из Поповки, который с удовольствием играл в футбол и своими узкими глазами был похож на звезду среди нападающих Андрея Аршавина, Алеша, который нравился девочкам, хотя он был больше ребенок чем мужчина, Алеша до этого не дожил. В Поповке столкнулись друг с другом два мира. И Алеша был раздавлен между ними.

Поповка находится в 30 км южнее Санкт-Петербурга, захолустье с 1200 жителями, разрушающимися панельными домами, испачканными гудроном улицами и квартирой Богдановых со стертыми деревянными лестницами и лестничной клеткой, обгоревшей в результате пожара, который устроил пьяный сосед. Отец Игорь работает водителем на мусоровозе, мать Люба раньше была парикмахером. Сегодня она живет на транквилизаторах и рыдает все дни напролет. О работе нечего и думать.

Это один мир.

…

В тот вечер в апреле Сапсан на скорости 200 километров в час сбил Алешу Богданова, швырнул его тело в воздух так, что его голова ударилась о бетонный столб. На лестнице на платформу еще можно рассмотреть следы крови. «На следующий день я собрал остатки его мозга в пластиковый пакет и сдал в морг», – говорит отец Игорь. На скорости свыше 140 км в час машинист не может тормозить. Сапсан остановился только в Москве.

Алеша возвращался домой с двумя друзьями, в сторону Санкт-Петербурга мимо медленно проехала электричка, когда Алеша ступил на переезд. Он проигнорировал красный сигнал светофора, электричка уже проехала. Он не видел, как в направлении Москвы выскочил Сапсан, электричка заслонила ему видимость. «И Алеша был не очень большой», – говорит его отец. Обычно о приближении Сапсана оповещает громкая музыка, потому что поезд едет почти бесшумно. В этот день музыки не было и не было никакого предупреждения, устройство вышло из строя, говорит таксист у железнодорожной насыпи. Шесть представителей правопорядка маются наверху на платформе, далеко от переезда, на котором погиб Алеша. В тот день многое пришлось одно к одному, чего никогда не должно было бы быть.

Богдановы ничего не имеют против Сапсана. Отец Игорь видел его по телевизору. «Такой красивый поезд»,- сказал он Алеше. Но после несчастного случая люди в Поповке его боятся.

…

Родители Алеши считают, что по крайней мере не так как при введении Сапсана в эксплуатацию. Они подали иск против Российских Железных Дорог, подали из-за горечи, потому что концерн даже не извинился. «Они

делают вид, как будто бы умерла собака», говорит отец Игорь: «Если бы было разумное предупреждение, Алеша был бы жив». Они понимают, что будут тягаться с титаном российской экономики. «Кто мы такие против них?»,- с горечью спрашивает Люба.

Но они нашли адвоката, которого не пугают крупные дела. Игорь Трунов представлял интересы жертв захвата заложников в театральном центре «Норд-Ост», и он тоже считает дело Алеши Богданова показательным, он тоже хочет использовать Сапсан для модернизации России, но совсем в другом отношении. До сих пор едва ли выплачивается компенсация, если человеку нанесен ущерб по вине организации. Смерть считается моральной потерей, которая не может быть оценена материально, а даже если оценивается, то по усмотрению суда в сумме «от 2.000 до 5.000 рублей»,

от 50 до 130 евро, говорит Трунов: «По крайней мере для нормальных людей» – таких людей как Богдановы. По его совету семья Богдановых подала иск против Российских Железных Дорог на сумму 1 миллион евро, для России фантастическая сумма. По мнению Трунова почти исключено, что они через суд этого добьются от могущественной железной дороги. Но он надеется на более высокие инстанции, в случае необходимости на Страсбург.

«Российские Железные Дороги – это монстр, государство в государстве, которое сегодня организовано почти также как при Ленине и Сталине с собственными больницами и санаториями, дворцами культуры и спортивными залами», говорит Трунов: «Организация чрезвычайно богатая и чрезвычайно коррумпированная , она купила новую технологию, но безопасность людей – дополнительные устройства оповещения, ограждения – были для нее слишком дорого». Модель процесса как у Богдановых, доведенного до конца в Страсбурге, могла бы мотивировать российское судопроизводство оценивать человеческую жизнь не только морально, но и материально, он мог бы заставить организацию инвестировать, наконец, не только в акции, но и в средства защиты.

Для Богдановых пять дней отпуска в кемпинге на галечном пляже на Черном море –уже роскошь, но для них дело не в деньгах. Даже миллиард не вернет Алешу. Не должно быть других жертв, всхлипывает мама Люба, а отец что-то говорит себе под нос о «памятнике Алеше». Между тем на платформе снова слышна музыка, если несется Сапсан, «Подмосковные вечера», если он едет в сторону столицы, «Слушай, Ленинград, что я тебе спою» по дороге в Санкт-Петербург. Поповка – маленький населенный пункт. Музыка слышна в квартире Богдановых. И там она будит воспоминания.