Адвокат Трунов рассказал, откуда в требованиях к владельцам «Макфы» появились триллионы
Адвокат Игорь Трунов, представляющий интересы бывших чиновников и владельцев группы компаний «Макфа», в беседе с корреспондентом «Фонтанки» в понедельник, 1 апреля, рассказал о сути требований к его доверителям на сумму 100 трлн рублей.
— Игорь Леонидович, вы нам показали документ — постановление ФСПП о наложении ареста на счета ответчиков по иску Генпрокуратуры. В нем фигурирует цифра 100 трлн рублей. Это предельный размер, судя по букве постановления, на какую сумму могут быть арестованы средства на счету, хотя очевидно, что это нереальная сумма. Во-первых, скажите, это не первоапрельская шутка и не опечатка?
— Документ датирован не сегодняшним днем, а 29 марта. О том, что это не опечатка, свидетельствует, что эта цифра дублируется в нескольких профессиональных документах, а не в одном. Дело в том, что это же наложение распространяется на всех ответчиков, а их тринадцать. Тот документ, что вы видите, касается только одного из них. У остальных фигурирует такая же сумма наложения на всех. На все счета, на все активы, поэтому у меня мнение, что это не похоже на опечатку.
Но то, что она не лезет ни в какие ворота, тут я с вами согласен. А почему это так, мне достаточно сложно объяснить. На самом деле, я ждал совсем другие, более конкретные цифры. Ведь дело в том, что иск к моим доверителям, которых обвинили в коррупции, подразумевает обнародование подсчета, сколько бывшие чиновники заработали и сколько на них имущества, то есть сколько в их собственности активов и сколько эти активы стоят.
Это по закону так регламентировано, это же подразумевает международная конвенция по борьбе с коррупцией. Берутся эти две цифры, и разница между ними уходит в доход государства. Однако пока что этих двух цифр в деле и в постановлении приставов нет, понимаете? А есть вот такие огромные какие-то космические триллионы. Вот, к примеру, Михаил Юревич (экс-губернатор Челябинской области, один из ответчиков по иску Генпрокуратуры. — Прим. ред.) еще в 2016 году уехал за границу. И никаких активов на него не записано. И непонятно тогда, зачем подавать в суд, если нет никаких данных о его активах.
— Ну вот здесь мне за них отвечать достаточно сложно. Я просто констатирую факты, что это не соответствует закону и не соответствует здоровой логике.
— А я правильно понимаю, что приставы — они люди подневольные, они с потолка тоже цифру брать не могут, они ее взяли из чьих-то расчетов какого-то потенциального ущерба, который ответчики в теории могли нанести государству?
— Ну когда дело ведет Генеральная прокуратура, понятно, что она координирует все действия и проверяет все процессуальные документы, просто так там ничего быть не может. Самодеятельность там не приветствуется, так скажем.
— То есть эти 100 триллионов — это с подачи Генпрокуратуры, вы считаете?
— Не знаю, за них мне сложно отвечать. Единственное, что могу сказать, то, что это не соответствует закону и действительности.
— Скажите, ваш шаг как адвоката какой будет, что вы будете делать сейчас?
— Мы сейчас будем заявлять ряд ходатайств, и я написал письмо генеральному прокурору Игорю Краснову о том, какие грубые профессиональные и материальные нормы права нарушены в ходе этого дела.
— А вы понимаете, что, скорее всего, владельцам «Макфы» придется расстаться с этим активом, или есть возможность все-таки побороться?
— Я этого не понимаю. Я действую в соответствии с законом. В соответствии с законом расстаться с «Макфой» придется не бывшим чиновникам и депутатам, а отцу Юревича, который не является надлежащим ответчиком. Вопрос: с чего он должен с ней расстаться? Это плод труда всей его жизни. То, что его сын когда-то был чиновником, ну и какая связь? Он не является владельцем.