Сейчас в красноярских и сосновоборских домах малютки находятся несколько детей, которых родили суррогатные мамы для одиноких отцов из Китая. Всего таких малышей 20. И это не просто младенцы, которые остались без мамы и папы. Это дети без какого-либо социального статуса и, по сути, вещдок в уголовном деле о торговле младенцами. В Следственном комитете полагают – суррогатных малышей из Красноярска готовили на продажу органов или для сексуальных утех.

Как такое возможно? И почему процедура суррогатного материнства превращается в уголовное преступление? Смотрите в «Большом репортаже» Виктории Столяровой «Дети на экспорт».

Дарья, Олеся и Александра – эти три женщины друг с другом не знакомы, никогда не встречались и не виделись. Они никогда не думали, что их жизненные пути соединятся и приведут к Домам малютки, а их истории станут похожи. Каждая из этих женщин – опытная мама, у кого-то из них – один родной ребенок, у кого-то – трое. А теперь каждая из них добивается усыновления еще одного – малыша из пробирки, младенца, которого родили для китайских семей. Дело в том, что и Даша, и Олеся, и Саша так или иначе связаны с историей о суррогатном материнстве.

25-летняя Александра пришла в программу суррогатного материнства в 2019 г., практически сразу же после рождения своего младшего, третьего по счету, ребенка. Рекламные баннеры о том, что требуется сурмама за денежное вознаграждение, она увидела на красноярских улицах. И сразу же поняла – это то, что поможет решить ее семейные финансовые проблемы. Саша – из сибирской глубинки – деревня Камарчага Манского района. Большие долги по кредитам, у нее и мужа, работы в Камарчаге нет, да и какая работа – с тремя детьми на руках? Пока супруг вместе сыновьями ждали дома, Александра отправилась в Камбоджу, чтобы забеременеть, родить ребенка и отдать его родителям из Китая.

«У меня были финансовые проблемы, финансовые трудности. Когда я была своим малышом беременна, стояла на учете в роддоме в Красноярске, увидела вывески – требуются суррогатные мамы. Когда я родила в январе 2019 г., решила позвонить в апреле, моему малышу было 3 месяца. Мне сказали, что надо подождать, чтобы моему ребенку было хотя бы 6 месяцев. Меня взяли, все хорошо было. Летала я на подсадку в Камбоджу, мне изначально сказали, что программа эта будет для иностранцев. В Камбоджу мы прилетели 14 ноября 2019 г., подсадка была 16 ноября. И 16 ноября мы полетели назад», – рассказала Александра, суррогатная мама.

Вместе с Сашей на процедуру подсадки эмбрионов в Камбоджу летала и Олеся. Женщине 31 год, она живет в Красноярске, работает в крупной типографической компании. Свое лицо суррогатная мама не показывает – ее семья все знает, но остальные могут и не понять. Выносить и родить ребенка для других Олеся, в отличие от Саши, решила вовсе не из-за денег, а, как уверяет, ради благого дела.

«Это был 2019 г., такой явной причины, чтобы я нуждалась в деньгах, не было. Мы в 2018 приобрели квартиру, мы жили и живем, ни в чем себе не отказывая, грубо говоря, то есть с копейки на копейку не перебиваемся. Я и мама – мы вместе. Нужды не было такой особой, просто помочь людям и получить за это какое-то вознаграждение было бы неплохим бонусом. По центру проезжаешь – баннеры висят, потом в соцсетях реклама какая-то всплыла, потом я полностью изучила сайт компании. Ничего не скрывалось и никаких подозрений не вызывало, что это может быть нелегально. Компания занимается добрым делом», – поделилась Олеся, суррогатная мама.

Компания, о которой идет речь, – это Центр сопровождения суррогатного материнства «Дидилия». Никому не известная фирма в 2018 развернула широкую рекламную кампанию – по всему городу висели огромные баннеры, а где-то и объявления в подъездах с предложением краснояркам стать суррогатными мамами за 700 тыс. руб. Директор «Дидилии» – Станислав Гончаровский, в прошлом – сотрудник полиции. В 2014 он покинул службу в правоохранительных органах и вместе с супругой Евгенией Гончаровской, которая тоже из силовых структур – она следователь в прошлом – организовали специфический бизнес. Вот что Гончаровский рассказывал съемочной группе ТВК в 2018 г.:

«В европейской части России это уже достаточно устоявшаяся услуга. Благодаря достаточно лояльному законодательству в этой отрасли, хотя оно не беспроблемное, но достаточно лояльное. Имеет место быть и привлечение иностранных клиентов».

Кричащая реклама, судя по всему, дала свои плоды – и Саша, и Олеся заключили договоры с «Дидилией», и летом 2020 г. родили здоровых малышей для родителей из Китая. Каждая из них за свои услуги получила в общей сложности чуть более 1 млн руб.

«У меня был договор – каждый месяц я получала по 20 тыс., разовая была выплата, в 20 недель – 30 тысяч, и в конце – 850. По итогу все вместе получилось где-то миллион с чем-то. Половину денег я маме отдала, чтобы она свою дырочку финансовую закрыла, а половину денег – мы начали ремонт, сначала ванну, потом туалет, потом коридор и затем уже кухня. Кто биородители – я не знала, и даже таких вопросов не возникало. Если анонимная программа – значит, анонимная программа. Биоматериал, как рассказывал директор агентства. Там заранее знали, какого числа мы прилетим, и эмбрион сделали за 4-5 дней, чтобы он развивался. Я нигде свои яйцеклетки не сдавала никогда и на 100% уверена, что это не мой родной ребенок», – рассказала Олеся, суррогатная мама.

Когда в Китае отменили закон «одна семья – один ребенок», многие из тех, кто хотел завести второго, уже вышли из детородного возраста. Решением проблемы для многих становилось суррогатное материнство, но оно в Китае запрещено. Россия же – одна из немногих стран, где эта процедура разрешена, в том числе и на коммерческой основе.

Суррогатное материнство – вспомогательная репродуктивная технология, при которой в зачатии и рождении ребенка участвуют три человека: генетические родители и суррогатная мать. По сути, это та же самая, уже известная всем процедура ЭКО, только яйцеклетка биологической матери, оплодотворенная в лабораторных условиях, в этом случае переносится не ей самой, а другой женщине. Суррогатная мать не имеет никакого генетического родства с этим ребенком и после рождения обязана передать его биологическим родителям.

По закону суррогатная мать не может быть одновременно и генетической, то есть в процедуре должен участвовать и донор яйцеклетки. После родов суррогатная мать отказывается от прав на ребенка, а в свидетельство о рождении вписываются генетические родители. У родившегося таким образом ребенка должно быть подтвержденное генетическое родство хотя бы с одним из родителей.

Однако в дело вмешалась пандемия. Из-за закрытых границ генетические родители не смогли приехать за своими детьми, и младенцы, по сути, застряли в Красноярске. Чтобы дети из пробирки не оказались в детдомах, представители «Дидилии» оформили малышей на суррогатных мам. В свидетельстве о рождении и Саша, и Олеся указаны как родные мамы китайским детям. Это и стало поводом для возбуждения уголовного дела о продаже младенцев, говорят в следственном комитете.
В итоге бывший полицейский и бывший следователь, то есть чета Гончаровских, вместе с ними еще трое сотрудников Центра «Дидилии» и одна из суррогатных мам – уроженка Казахстана – оказались на скамье подсудимых. Все они, по версии следствия, входят в группировку, которая продавала младенцев.

«Это были как гражданки Российской федерации, так и гражданки республики Казахстан. Уже перед родами они возвращались в Красноярск, здесь им снимались квартиры, предоставлялось все необходимое обследование медицинское, была договоренность с роддомами, там они рожали детей, после чего шли в ЗАГС и оформляли свидетельства о рождении на свою фамилию. То есть по закону РФ они принимали на себя все обязательства по воспитанию детей. То есть становились как бы их биологическими матерями. Далее они оформляли доверенность на директора ООО «Дидилия» и получали денежное вознаграждение. Примерно 850 тыс. руб.», – сообщила Ольга Шаманская, старший помощник руководителя ГСУ Следственного комитета РФ по Красноярскому краю и Республике Хакасия.

38-летняя Дарья Стулинская во всей этой странной схеме оказалась случайно. Когда из-за пандемии суррогатный бизнес забуксовал, представители «Дидилии» начали экстренно пристраивать детей – новорожденных отдавали не только сурматерям, но и сиделкам. Одной из таких нянь и оказалась Дарья. Договор на несколько месяцев до приезда иностранных родителей она заключила летом 2020 г. И буквально через несколько дней ей принесли китайского мальчика: малышу на тот момент всего было 10 дней. В обязанности Даши входило следить за ребенком, ухаживать, водить, если нужно, к врачам, и каждый день слать отчеты китайской стороне через посредника-переводчика, с фотографиями и видео.

«Изначально у нас не было конкретной какой то информации. У нас просто была информация, что есть биологические родители в Китае, и мы с ними общаемся через переводчика. Потом мы чуть позже узнали, что там не родители, а отец только. В этом чате, где были мы и переводчик, не было самого отца. Были только я и переводчик. Связь была односторонней: я отправляла фото, какие-то небольшие отчеты, например, как развивается ребенок. В обратную сторону не было ничего. Никаких вопросов – как поживает мой малыш? Одностороннее было общение. Переводчика я видела только на фото на аватарке, а папу не видела вообще. Не знаю его. Ничего не знаю о существовании отца», – рассказала Дарья Стулинская, няня суррогатного малыша.

Действительно, следователи выяснили, что все биологические родители малышей – это не мамы, а исключительно папы. В договорах «Дидилии» фигурируют только одинокие отцы из Китая, о личностях биологических матерей информации нет. Две версии, которые сейчас тоже отрабатывают следователи, звучат совершенно чудовищно, но, тем не менее, в следственном комитете полагают – суррогатных малышей из Красноярска готовили на продажу органов или для сексуальных утех.

«Несмотря на то, что уголовное дело расследуется с декабря 2020, ни один из биологических родителей до настоящего времени на связь со следствием не вышел. Мы с нетерпением ждем звонка, готовы их выслушать, и после того, как они подтвердят родство с младенцами, они будут иметь на них право. Но такое решение принимают органы опеки», – сообщила Ольга Шаманская, старший помощник руководителя ГСУ Следственного комитета РФ по Красноярскому краю и Республике Хакасия.

Игорь Трунов – адвокат, который сейчас защищает интересы одиноких отцов из Китая. Несмотря на предположения следователей о том, что биологических пап не существует вовсе, юрист с ними общается, собирает данные для того, чтобы сделать ДНК-паспорта и подтвердить таким образом родство с детьми. Контактов для связи с этими отцами из Китая Игорь Трунов ТВК, конечно, не дал, ссылаясь на адвокатскую тайну. В распоряжении редакции оказался телефон одного из переводчиков, с кем поддерживали связь суррогатные мамы или няни, пока ухаживали за детьми. Однако номер недоступен.

«Везде звучит вот эта страшная история про педофилов-расчленителей. Детей на органы – ну хоть один факт? Кому нужны органы новорожденного ребенка? Куда их девать? А выращивать ребенка до 25 лет и ждать, пока его почки и печень будут пересаживать – это вообще какая-то бредятина из серии фантастики. Я думаю, что общение будет возможным, конечно, когда будут до конца оформлены документы. Когда мы можем говорить с позиции фактов, понимаете? Вот китайский отец, вот он говорит – у меня экспертиза ДНК. На сегодняшний день, когда этих экспертиз нет, одни переживания, я считаю, что смысла в них большого нет», – подчеркнул Игорь Трунов, адвокат международной юридической фирмы «Трунов, Айвар и партнеры».

Вопрос о том, могут ли все-таки одинокие мужчины пользоваться услугами суррогатных матерей – один из важнейших пробелов в сфере регулирования суррогатного материнства в России. Формально воспользоваться услугами суррогатного материнства могут как состоящие, так и не состоящие в браке мужчина и женщина, а также одинокая женщина. Об одиноких мужчинах в законе просто ничего не говорится. Иностранцы при этом пользуются теми же правами в этом вопросе, что и российские граждане.

Получается, официального запрета для одиноких мужчин пользоваться услугами суррогатного материнства нет, поэтому само по себе оно не может быть наказуемо. Тем не менее, красноярское дело – уже третье уголовное дело о «торговле детьми» за последний год. Первое возбуждено в январе 2020 г. после того, как квартире в подмосковном Одинцовском районе нашли четырех младенцев, один из которых был мертвым. Все дети рождены суррогатными матерями для граждан Филиппин. В июле 2020 г. врачей-фигурантов дела арестовали, суррогатную маму поместили под домашний арест, а детей отправили в детский дом. Еще двое подозреваемых объявлены в розыск. В сентябре 2020 г. на допросы по этому делу начали вызывать одиноких российских мужчин, которые раньше пользовались услугами суррогатных матерей.

«В законодательстве указано, что одинокая мать может, а одинокий отец – нет. Его просто забыли упомянуть, но они теперь обращаются в суды и говорят: Конституция, закон прямого действия, дискриминация. Почему это женщина может, а мужчинам нельзя? Это как так? И вот первое такое решение появилось в 2010 г., и дальше по всей России таких решений достаточно много, сотнями уже идут эти решения. Большое количество одиноких отцов – звезд шоу-бизнеса, звезд политики, членов Государственной думы воспользовались институтом суррогатного материнства», – сообщил Игорь Трунов, адвокат международной юридической фирмы «Трунов, Айвар и партнеры».

Красноярская история о якобы продаже младенцев похожа на московское дело. Отличается только составом биологической семьи и количеством новорожденных. В Красноярске суррогатных малышей оказалось 20. После того, как история о суррогатном материнстве превратилась в уголовную, малышей изъяли из семей, где они жили, росли и развивались. Здесь истории трех героинь репортажа объединяются в одну.
Все 20 изъятых младенцев сейчас живут в Домах малютки Красноярска и Сосновоборска. Будущее детей, которые, по сути, стали разменной монетой для взрослых, решат органы опеки.

«Каким образом будет определена судьба детей? Я так полагаю, если бы обратились кровные родители, биологические родители, или в ближайшее время они обратятся, вопрос передачи детей им мог бы быть рассмотрен. Если это не произойдет, то, конечно, органы опеки будут заниматься их устройством. Ребятишки такого возраста очень востребованы на устройство. Их с удовольствием определяют в семьи на усыновление. Я надеюсь, мы сделаем все возможное, чтобы детки обрели семью. И надеюсь, что никто из них никогда не узнает об этой истории», – рассказала Ирина Мирошникова, уполномоченный по правам ребенка в Красноярском крае.

Во всей этой истории нельзя сделать вывод, единственное верное заключение. Такая задача для этого репортажа и не стояла. Точку в этом деле поставят только следователи. Как скоро это случится – сказать сложно, ведь уголовные дела в России длятся годами. И пока взрослые между собой решают, кто все-таки прав, все 20 младенцев живут в детских домах, а не в любящих семьях. Без документов и полноценного правового статуса. Непонятно, кому они были рождены, а главное – не ясна их дальнейшая судьба.

В источнике